Евгения Демидова - Как я искала Нахмансонов. Генеалогический детектив
Редактор Наталья Шевченко
Корректор Татьяна Князева
© Евгения Демидова, 2024
ISBN 978-5-0062-3747-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Я, Евгения Борисовна Демидова, урожденная Нахмансон, давно вынашивала замысел этой книги. Хочу рассказать о своем детстве, о родных людях, которые меня окружали. О том, как я думала, что знаю все о своих семейных корнях, и как выяснилось, насколько мало я знаю даже о самых близких родственниках. Хочу поделиться открытиями и находками, которые ждали меня на долгом пути воссоздания семейной истории.
Надеюсь, что это будет интересно моим детям, внукам, родным, друзьям и познавательно для тех, кто решит заняться историей своего рода.
Детство и родители
1952—1959 годы
Я стою в детской кроватке, держусь за боковую стенку с перекладинами. В комнате горит свет, значит, утро, наверное, зимнее. Я вижу в зеркале, висящем напротив кроватки, лицо папы, он бреется, стоя ко мне спиной. Я, правда, не вполне уверена, действительно ли помню это, или в памяти возникает одна из семейных фотографий.
Мне меньше трех лет, мама уверяет, что не могу я такого помнить, но эта комната, небольшое зеркало, папино лицо, молодое и худое, стоят у меня перед глазами. Бритва опасная, она долго хранилась в наших семейных вещах, в квартире родителей…
Комната, в которой все это происходит, располагалась в коммунальной квартире на улице Кирова, д. 4, в городе Оренбурге, в то время еще Чкалове. Это первое жилье нашей семьи, семьи Нахмансон. Фотографию этого дома я нашла в книге «Оренбургэнерго: Годы. События. Люди»1: после строительства он заселялся энергетиками. Потом отыскала этот дом на карте города Оренбурга – он и сейчас существует.
Итак, моя семья.
О семье Хайкиных
Мама – Нахмансон Софья Семеновна, в девичестве Хайкина. Родилась в Куйбышеве (тогда Самаре) в 1923 году в семье старых большевиков. «Старые большевики» – вполне официальный термин: это люди, пришедшие в партию до революции и ее, революцию, собственно своими руками и сделавшие. И мои бабушка и дедушка с маминой стороны – именно такие люди и есть. Из «Википедии»:
В 1922 году было организовано Всесоюзное общество старых большевиков при Истпарте, основным требованием к вступлению в которое было наличие непрерывного партийного стажа в течение 18 лет (то есть по состоянию на год создания общества с 1904 года).
Впоследствии критерии причисления к «старым большевикам» стали менее строгими. Этим объясняется, что первоначально в Общество старых большевиков было принято только 64 человека, а к концу прекращения деятельности общества (1934 год) в нем состояло уже более 2000 членов. При этом сами «старые большевики» в 1927 году возражали против отнесения к их числу лиц, вступивших в партию после 1917 года.
В 1935 году общество было распущено.
Прочитала, что Общество старых большевиков было распущено, и очень удивилась: я, сколько жила с родителями, все время слышала про старых большевиков… Видимо, общество распустили, а понятие осталось.
Родители мамы, Хайкины Семен Исаевич и Фаня Эммануиловна (баба Фаня и деда Сема), после женитьбы в 1917 году и до конца своих дней жили в Куйбышеве-Самаре.
Окружение их семейства составляли старые большевики, партработники, их дети. С детьми из этого круга мама и ее сестра учились и в общеобразовательной, и в музыкальной школе. И лето они все проводили на дачах старых большевиков…
О даче я не могу не рассказать.
Я приезжала на дачу к деду и бабушке каждое лето, с раннего детства и до 1964 года, до бабушкиной болезни. Приезжали всей семьей, с мамой и папой, и оставались на месяц – иногда родители приезжали по очереди, чтобы я могла провести на даче два месяца. В 1957 году родился брат Лева, стали приезжать вчетвером.
Какая это была дача! Располагалась на 3-й просеке – так назывались улицы дачного поселка, которые вели к Волге.
Но главное на даче – это был сад! Не те шесть соток, что стали потом советским стандартом. Мы шли с трамвая по просеке вдоль забора, подходили к нашей калитке, открывали ее – и начиналась тропинка вдоль яблоневого сада. Тропинка была метров тридцать, по моим ощущениям, если не больше. Слева от нее был наш сад, справа – сад семьи Брук, с которой мы делили общий дом. Никаких изгородей между нашими участками не было. И для меня их сад как будто и не существовал, помню только наш!