Анатолий Жариков - Излучия
Небесный воз
Где-то по звёздной пыли
шагает старик Басё.
В усах улыбка.
Начало
*
Муть осеннего окна.
Пристёгнутый к пейзажу пешеход.
Засиженное мухами пространство.
*
Бог – свет,
горящие лучи – мы,
уходящие от света.
*
Разобрались – где твоё, где моё:
свет – тебе,
мне – свет от него.
*
Я помогу тебе снять одежду,
ты станешь светлее всех сторон света,
а я блаженней на одну улыбку.
*
Темы немы,
стихи, как с женщины покрывало, –
преодоление материала.
Хайку
*
Есть ли мне место? –
сон-трава, ковыль, мята.
Сук над головой.
*
Лист выбросила
узкая рука ветки
в стакане с водой.
*
Кто-то вышел из
моей светлой комнаты,
сумерки в окне.
*
Он, она, оно,
они – все должны быть
родственниками.
*
У этого су-
щества есть два яблока,
это женщина.
*
Сон, бред, боль – роща
в преждевременных родах,
ночью будет снег.
*
Полоска реки.
Стая чёрных птиц в небе.
Умерло время.
*
Все рождения одинаковы,
смерть, как художественное произведение,
всегда неожиданна.
*
Говорю, что беспомощный,
говорит, что бессовестный.
Так и живём с Божьей помощью.
*
Евангелие, Хайяма рубайат.
Слова пусты. И звёзды говорят
на нашем языке, пока горят.
*
Безумное уже в своём начале:
мне встречу обещали,
здесь нету никого.
*
Ветер сорвёт листья,
солнце высушит кожу.
Я поливаю цветок.
*
Бог подарил влагу,
дьявол подарил огонь.
Заваривай чай, человек.
*
Я смотрю на угасающий мир,
мир смотрит на угасающего меня.
Кто кого пересмотрит?
Старый диван
выйду в поле
сниму носки
слышу ветер
в квартире тепло
цветёт кактус
тихий вечер
на улице дождь
на диване жена
старый диван
Хокку. Восток
**
Только на Островах
оставляют в горах
плачущих стариков.
**
Весну провожают
стонами птицы. У рыб
глаза округлены.
**
Вспоминает начало Творения
остров Хонсю.
Вздрагивают колокола.
Памяти поэта Иссё
Могила друга. Осень.
Протяжный ветер.
Одинокий стон.
**
Простились. А
на шляпе надпись: "Двое…"
Слижет её роса.
**
Чернильница –
ямка с росою в камне.
Здесь жил и писал Сайгё.
**
В осеннем дожде
глаза обезьянки,
забывшей лето.
**
В шумный город,
который я оставил,
летит ворон.
**
В аромате цветов
и во мне
эхо колоколов.
**
Цикады звенят
под высоким небом,
а жить им недолго.
**
Весенний дождь
разбавил воздух озоном.
Лень пробуждаться.
**
Нехорошо раздевать пугало,
что ж, под холодным дождём
так иду.
**
Песок на листьях капусты.
Вспомнил о зубах.
Вспомнил о старости.
**
Надолго запомнить:
чай, вино, ночь,
речной ветерок.
**
Старинный храм,
старый сад,
прошлогодние листья.
**
Мир тёмно-серый.
Одинокий сад.
В нём пленный ветер.
**
О чём вы, сломанные хризантемы?
Сила бури морской?
Ваша измятая красота?
**
Ворон тащит
раненое крыло
по первому снегу.
**
Словно клавиши,
трогают капли
тонкие ветки. Весна!
**
Ветер обратно несёт слово
в обледеневший рот!
Лучше молчать.
**
На карнавале
одинаково смешны лица
у толпы и мартышки.
Памяти поэта Тодзюна
Стол, как плита могильная.
Нет поэта.
И луна не светит.
**
Утка, как женщина
после уборки риса,
села на ноги свои.
**
Стою под ивой.
После дождя –
второй дождь!
**
Я и цветы.
Я и пустые чашки.
Почему четыре?
**
Ломти порезанной дыни –
вот подражанье в стихах!
Не пишите, как пишет Басё.
**
Небесная акварель:
облако, солнце,
перелётные птицы.
**
Страшно быть одному
на ночной дороге:
далеко звёзды.
Из путевого дневника
"Кости, белеющие в поле"
**
Эй, купец!
Сколько монет за шляпу
дашь, за старую шляпу в снегу?!
**
Дождь в поле моет
белые кости.
Здесь отдыхал Басё.
Из путевого дневника
"Письма странствующего поэта"
**
Странник – имя моё,
это мой стих.
Долгий дождь осенний.
**
Я покажу тебе цветущие вишни,
старая шляпа моя.
В путь, мои сбитые сандалии!
Флейта Санэмори
Невидимая флейта
как будто играет сама с собой.
Так играют дети.
**
Убежавшую весну –
она захватила парусник! –
я догнал уже в гавани Вака.
Восточные мотивы
**
Рыба метнулась за мошкой.
Рис готовит рыбачка.
Чистит рыбу рыбак.
***
Японцы прячутся в трёхстишиях,
в шестнадцати –
молчанья тише я.
**
Тихо ползи, улитка,
вверх по склону Фудзи.
Сегодня спокойна гора.
Бой лягушек
Побеждай же,
толстая, тощую!
Исса вечером тебя съест.
**
Печальный мир!
Дело не в том, что цветут вишни…