Виктор Киркевич - История Киева. Киев литовско-польский

Первой мыслью было начать книгу с рассказа о литовском Киеве, но пришлось немного с этим повременить. Я – автор и в этом произведении продолжу разрушать сложившиеся стереотипы украинской истории и оживлять, придавать интригу событиям давно минувших столетий. Следует помнить, что история всегда субъективна и давно стоит на службе политики. Что сознательное гражданское общество, оторвавшись от насквозь пропитанной лживой тенденциозности советских школьных учебников не знает, «куда причалить», где почерпнуть хоть более-менее достоверные сведения о нашем прошлом. В этом очень сложно разобраться… И какая «пыль веков», когда наши современники заблудились в «трех соснах» современной политики и на «минном поле» экономических взаимоотношений и криминальных дрязг олигархов! Какое Литовско-Руськое государство, когда никто не знает, что делать с Донецким кряжем.

История, безусловно, является наукой субъективной, ведь историк не имеет непосредственного доступа к реальности, которую описывает. Когда-то выдающийся французский исследователь Марк Блок остроумно заметил, что ни один историк не услышит грохот пушек под Аустерлицем и никогда не увидит Рамсеса, поэтому всё, о чем он пишет, есть продукт его личного воображения, которое подпитывается разными способами и методами. А у меня, дорогой читатель, не только богатая фантазия, но и выработанная полувеком активного коллекционирования, отлично развитая зрительная память, опирающаяся на тысячи исторических артефактов. История тем и отличается от беллетристики, что рассказывает и предполагает, как и что могло произойти. Нужно лишь подстегнуть воображение, углубляясь в описываемую эпоху!

Мы часто слышим, что в истории много «белых пятен», но на самом деле такие «пятна» – это просто еще не исследованные страницы прошлого. А если разобраться, то время, окружение подсказывают историку их важность, необходимость воспринять, прочувствовать эпоху, разобраться, почему возникло это «белое пятно» – и дать ответ, очистить от ложных идеологических наслоений и «новых хронологий». Но ответов будет великое множество, и легко убедиться, что в каждой проблеме может поместиться столько историков, «сколько ангелов на кончике иголки», – именно этот вопрос интересовал в исследуемом временном периоде богословов и даже философов. Всё, что я описываю, имеет немало ракурсов, и каждый содержит ответ, который часто по конъюнктурным и политическим причинам редко озвучивали… А если разгадать причину этой «исторической завуалированности», то нетрудно докопаться до истины. Инструментов много: поиск источников, чтение между строк, домысливание прочитанного, мастерство логически всё вместе связать, применить широко используемый в геологии (я в прошлом геолог) метод аналогий, умение вписать всё это в более широкий контекст – одним словом, отшлифованное до совершенства мастерство, которое формировалось десятилетиями.

Только наивный исследователь, в отличие от профессионально зрелого, слепо верит источнику. Работа с ним – это азартная игра, нечто похожее на разгадывание кроссворда. Нужно понимать, что источники по определению не могут донести до нас «абсолютной истины». Первый повод для сомнения: документ составил человек, у которого были свои жизненные приоритеты. Второй повод заключается в самом историке – это его мировоззрение, его семейные, образовательные, религиозные и культурные ценности, а также стереотипы времени, в котором он живет. И наконец, третий повод для сомнений – в полной мере объективный – это устоявшиеся в науке стандарты описания истории. Всех разночтений не предусмотришь, можно апеллировать только к единственному: держать дистанцию между собой и источником, при этом всегда помнить, что нельзя ожидать «чистой правды». Источник всегда лишь одна из возможных «искорок минувшего», а не прошлое во всей его полноте. Один из выдающихся теоретиков историографии XX столетия Бенедетто Кроче заметил, что всю историю может охватить лишь «глаз Бога».