Тальяна Орлова - Исагон. Настя разносит академию

Мне было около семи лет, когда я начала рассказывать сказки. Хотя не так – сказку, в единственном числе. Родители поначалу умилялись и неустанно повторяли, что их дорогая Настенька обязательно станет писателем – а кем мне еще быть с такой-то фантазией?

Со временем моя сказка обрастала подробностями, и в какой-то момент мама перестала улыбаться. Наоборот, она грозно посмотрела на папу и отчитала его:

– Ты не установил на компьютер родительский контроль? Откуда ребенок взял такие ужасы?

– Установил, – растерянно оправдывался он. – Этой бредятины она могла насмотреться у кого-то из подружек.

В силу возраста я не сразу поняла причину перехода от восторга к недоумению, поэтому по инерции продолжала пересказывать ту же самую историю:

– Прекрасная волшебница была очень добрая! Но иногда она сильно злилась. Например, когда обижали маленьких. А того бедного мальчика злодеи хотели забить камнями! Тогда прекрасная волшебница подлетела к ним и взмахнула рукой. Я уже говорила, что она могла так махнуть, что поднимался ураган раскаленного песка? Но в этот раз злодеев оказалось слишком много, а кто-то из них тоже был волшебником! Они накинулись на нее и сделали ей очень больно. Умирая, она беспокоилась только о том, чтобы ребенок успел спастись – вот, какая она была хорошая! Но тот мальчик не убежал и даже не заплакал, он стоял и круглыми глазами смотрел, как в спину прекрасной волшебнице снова и снова летят огненные шарики, а из ее рта полилась кровь…

Мама не выдержала и крепко обняла меня. А потом судорожно зашептала:

– Настенька, родная моя, скажи честно – это тебе Оля рассказала? Или когда ты ночевала у тети Наташи, вы посмотрели страшный фильм? Не волнуйся, я не буду ругаться!

– С меня хватит, – процедил отец. – Я сейчас же позвоню сестре и всю душу из нее вытрясу! Знал же, что Наташке нельзя доверять ребенка! И Олиным родителям позвоню, пусть тоже бдительность не теряют.

Поняв, что моя сказка уже не вызывает умиления, а приводит к ссорам, я перестала вообще о ней говорить. А с годами и вовсе забыла тот странный период.

Писательницей я так и не стала. Видимо, моей фантазии хватило на единственную историю. Но в чужих книгах тонула без остатка. Когда мой папа накричал на Олиных родителей, девочке запретили со мной играть, да и другие дети начали сторониться и смеяться над моими странностями. Но меня это вовсе не беспокоило, ведь к тому времени я неплохо освоила чтение – и с радостью погружалась в придуманные миры, которые всегда были ярче и интереснее реальной жизни. Так и выбрала себе профессию и после института сразу устроилась работать в городскую библиотеку. В сибирском городе не то чтобы совсем не было вакансий, но я другие и не рассматривала. Что может быть лучше, чем жить в царстве литературы, да еще и зарплату за это получать? Денег мне хватало, ведь на книги я теперь могла не тратиться.

Несмотря на мою необщительность, я не была полным изгоем – просто ни с кем особо не сближалась. Но природа взяла свое, поэтому я приняла ухаживания своего сокурсника и начала с ним встречаться. И когда Костя после окончания вуза предложил пожениться, была на седьмом небе от счастья! Ну вот – у меня все как у людей, есть образование, работа, создаю семью, а с будущим мужем повезло невероятно: у моего Кости замечательный и спокойный характер, поэтому без труда уживемся. Подали заявление, но за неделю до свадьбы меня будто мешком по голове огрело. Я как раз шла домой из библиотеки, да так и встала столбом посреди улицы.

Странно, что я несколько месяцев жила будто в тумане, а тут за одну секунду мысли прояснились. Точно так же, как я до сих пор не смогла примириться с тем, что реальность по всем параметрам отстает от выдуманных историй, так и мой жених – всего лишь идеальная картонная фигура для антуража. Декорация нормальности. Пора признаться хотя бы самой себе: я не от мира сего, для меня все это существование как какая-то игра, где надо следовать роли – здороваться со знакомыми, изображать, что тебе интересны разговоры и события. Будто бы когда-то в раннем детстве я даже заглянула в нечто настоящее, но с тех пор никак не могу уйти со сцены. Я великолепно отточила мастерство в этой фальши, поэтому до конца жизни смогу тянуть и роль жены. Но насколько это честно по отношению к самому Косте? Ведь он в самом деле замечательный человек, неужели не заслуживает девушку, для которой он будет не декорацией? В этом спектакле вообще не предусмотрено мужчины, которого не жалко удостоить моей «прохладной нелюбви».