Ксения Вокс - Хрупкое счастье

Наши дни…

Аккуратно укрывая маленькое тельце теплым одеялом, я улыбаюсь воспоминаниям, которые иногда всплывают в голове. Порой они кажутся какими-то ненастоящими. И чтобы продлить хоть чуть-чуть это трепещущее состояние, я каждый раз пытаюсь цепляться за них. Чтобы каждый прожитый день был для меня простым, где нет спонтанного гнева, и мне не хотелось бы испариться. Мне не стоит о них вспоминать, но это получается само собой, ведь та часть меня ещё до сих пор остаётся там. Но об этом я расскажу чуть позже. Обещаю.

Мягко касаюсь губами лба сына, закрываю книжку с его любимым рассказом и откладываю на прикроватную тумбочку. Выключаю свет, оставляя только ночник на другой стороне кровати. Иногда смотрю на него и хочется опять стать маленькой девочкой с белыми бантами в волосах, которые мне постоянно заплетала бабушка. Но жизнь идёт вперёд, и никакая сила повернуть время вспять не может, а хотелось бы. Встаю с детской кровати и последний раз смотрю на своего трехлетнего сына. Он, обнимая мягкую игрушку в виде дракона, сладко спит. На моем лице появляется нежная улыбка – Арни постоянно говорит, насколько он взрослый мужчина и что может постоять за свою семью, когда нет папы. Он клялся, что может доказать это, перестать спать с любимой игрушкой, подаренной его крестным. Ребенок…

Когда выхожу из комнаты, мое внимание привлекает довольно-таки громкая музыка, что только начала доноситься из дверей напротив. Качая головой, я иду к ней и без стука – хотя на поверхности имеется знак «Посторонним вход запрещен» – вламываюсь. Первое, что бросается в глаза, – это парень, который обнимает…

– Уважаемая Мелани Элизабет Уэст! – выкрикиваю я с такой силой, что эти двое вздрагивают и отстраняются друг от друга. – Какого черта тут происходит?!

– Стучаться не учили?! – отвечает мне моя одиннадцатилетняя дочь.

– Пошел вон! Тайлер, я, по-моему, ясно дала понять, чтобы твоей ноги не было в этом доме! – иду к ноутбуку, захлопываю крышку, мгновенно становится тихо. – А с тобой будет другой разговор, поняла, юная леди? – ругаю дочь, когда парень выбегает из комнаты, даже не попрощавшись.

– У меня может быть личное пространство в этом доме? – бросает Мелани, наблюдая за мной. – Я зря повесила табличку?!

– Ты пока что не имеешь права закрывать дверь и тем более требовать что-то! – беру ноутбук и телефон дочери.

– Отдай! Это моё! – пытается забрать свои гаджеты, но я останавливаю ее. – Ну сколько можно?!

– Ещё один шаг, Мел, и ты останешься дома на весь месяц. Если ты не поняла намеков по поводу парней, то мне придется обратиться к твоему отцу. Я ясно выразилась?

Мелани всегда старается не нарываться на разговоры с Дареном, потому что прекрасно знает, что выиграть весомые аргументы отца ей не под силу. И поэтому она скрещивает руки под грудью, бросая мне вызов своим взглядом. Но только я было хотела указать и на это, как внизу послышались голоса. В последний раз смотрю на дочь и выхожу из комнаты, попутно прижимая к груди устройства Мел.

Первый раз, когда я поймала Мелани с парнем, случился примерно месяц назад. Тогда все обошлось выговором, но и то меня не послушали – оказалось, этот парень постоянно пробирался через окно. Благо мне удавалось разрешить все конфликты, чтобы это не дошло до Дарена, но, боюсь, сегодня все же он узнает.

И это правда.

Когда я спускаюсь с последней ступени вниз, мне бросается в глаза Алан, который держит парня за ворот рубашки, а Дарен убийственно смотрит на него. Если можно было бы убить взглядом, то непременно труп молодого парня лежал сейчас на полу.

– Никто не хочет мне объяснить, что тут происходит? – четко и медленно спрашивает Дарен, и, замечая меня, хмурится. – Кэтрин?

– Отпустите его, я сама все объясню, – заступаюсь, потому что сама была такой же молодой и горячей, когда встречи с парнями были чем-то необычным. Вот только муж сводит брови к переносице и потом выкрикивает: