Сесил Форестер - Хорнблауэр. Последняя встреча (сборник)

Хорнблауэр знал, что в дверь сейчас постучат, поскольку видел в окно каюты часть происходящего и легко мог угадать остальное.

– Подходит баржа с водой, сэр, – доложил Буш, входя и снимая шляпу.

– Очень хорошо, мистер Буш. – Хорнблауэр был взвинчен и не намеревался облегчать Бушу разговор.

– На борту новый капитан, сэр. – Буш ясно видел, что происходит с Хорнблауэром, но как себя правильно вести не знал.

– Очень хорошо, мистер Буш.

Это было жестоко – все равно что дразнить бессловесное животное. Хорнблауэр внезапно понял, что вгоняет Буша в смущение без всякой радости для себя, и взял чуть более легкомысленный тон:

– Так значит, после двух заполненных трудами дней у вас нашлось несколько минут для меня, мистер Буш?

Обвинение было чудовищно несправедливым, и на лице Буша явственно проступила обида.

– Я исполнял свои обязанности, сэр, – промямлил он.

– Драили «Отчаянный» до блеска к прибытию нового капитана.

– Д-да, сэр.

– Конечно, вам было не до меня. Я уже не в счет.

– Сэр…

Как ни горько было Хорнблауэру, он невольно улыбнулся несчастному выражению Буша.

– Я рад, мистер Буш, что, в конечном счете, вы все-таки живой человек. Иногда я в этом сомневался. Столь образцового первого лейтенанта мне еще видеть не доводилось.

Секунду-две Буш переваривал неожиданный комплимент.

– Спасибо, сэр. Вы очень добры. Но это все только благодаря вам.

Еще миг – и они бы расчувствовались, чего Хорнблауэр допустить не мог.

– Мне пора на палубу, так что лучше нам проститься прямо сейчас, мистер Буш. Удачи при новом капитане.

Он настолько поддался атмосфере последних минут, что даже протянул руку, которую Буш с горячностью пожал. По счастью, от сильных чувств тот сумел выговорить лишь: «До свидания, сэр», и Хорнблауэр торопливо вышел.

Баржу как раз подводили к «Отчаянному». Ее борт от носа до кормы обложили мешками с песком и свертками старой парусины, тем не менее даже в спокойных водах бухты требовалась большая сноровка, чтобы канатами осторожно подтянуть одно судно к другому. Через просвет между бортами перекинули сходню, и по этому шаткому мостку на «Отчаянный» перебрался офицер в парадном мундире. Он был настоящий великан – на два или три дюйма выше шести футов – и явно немолод, судя по седым волосам, заплескавшим на ветру, когда он снял треуголку. Боцманматы[1] свистели в дудки, оба корабельных барабанщика выбивали дробь.

– Добро пожаловать на борт, сэр, – сказал Хорнблауэр.

Новый капитан вытащил из нагрудного кармана документ, развернул его и начал читать:

– Приказ сэра Уильяма Корнваллиса, вице-адмирала Красного флага, рыцаря Досточтимого Ордена бани, командующего кораблями и судами Ламаншского флота его величества Джеймсу Персивалю Мидоусу, эсквайру…

– Нельзя ли поживее? – раздался громовой голос с баржи. – Готовьтесь принять шланги! Лейтенант, ставьте людей на помпы!

Кричал капитан баржи – дюжий здоровяк, как можно было догадаться уже по голосу. Буш лихорадочно зажестикулировал, силясь объяснить, что церемония требует тишины.

– Залейте воду – и можете валять дурака сколько влезет! Ветер вот-вот изменится! – проорал дюжий капитан, нимало не смущаясь. Мидоус гневно оскалился: при всем своем огромном росте и мощном телосложении он не мог заткнуть рот наглецу. Галопом отбарабанив вторую половину приказов, он с явным облегчением сложил и убрал документ.

– Шляпы надеть! – гаркнул Буш.

– Сэр, я принимаю у вас командование шлюпом, – сказал Мидоус Хорнблауэру.

– Очень сожалею, что капитан баржи вел себя так неучтиво, – ответил тот.

– Теперь давайте сюда матросов покрепче! – крикнул дюжий капитан, ни к кому персонально не обращаясь. Мидоус обреченно пожал плечами.

– Мистер Буш, мой… я хотел сказать, ваш первый лейтенант, – торопливо представил Хорнблауэр.