Андрей Кулыбко - Графомантик

2003-2018 г.г.

А за окном чуть грустная погода

И солнечных лучей закончен сладкий плен.

Оранжевой листвой ещё скупа природа,

Лишь звонкий стройный дождь она дала взамен.

Вгрустнулось…

Тихим шёпотом меняются слова.

Взгрустнулось…

Только мысли о тебе, но без тебя.

Вздохнулось…

Фотографий новых чуждых сладкий плен.

Вздохнулось…

До тебя и после мало перемен.

Взгрустнулось…

Чтоб высохли слезинки грёз,

Пустых надежд, немых страданий.

Чтоб снова стали не всерьез

забытые слова признаний.

И что за осенью зима

Наступит тихо, величаво;

И что давно уже пора

Подумать о душе усталой.

Чтоб Вы не ведали печали,

Чтобы тоску в любви топили.

И в жизнь, как в нежную вуаль,

Закутались и… жили, жили….

Листок с ромашки падает,

Нечаянно загаданный,

Нечаянно оторванный

От сердца высотой.

На землю леденелую,

От горя снежно белую,

Нечаянно покрытую

Ромашковым листом.

И в ввысь кричяще синюю

Поднимутся бессиленно

С кипящим сердцем сильные

Отечества сыны…

Сыны России-Матери,

Что ворожбой заклятые

На Землю поднебесную

Листами упадут.

А Мать их вскормит заново

Всех возродит их заживо

И солнечной молитвою

Сердца их застучат.

Лишь ветер в поле ласковый,

Отчаянно ромашковый

Листвой белее белого

Ей шепчет о любви.

Кругом актёры,

роли,

игры…

Балы́, забавы до утра…

А как же хочется без титров взглянуть из Завтра на Вчера.

А Завтра к тебе идет уже,

бредет себе с тихим шорохом.

Ступает звенящим облаком

свершенных осколков памяти…

Он ждет, когда ты пробудишься

от грез, от Вчера подаренных.

И память, разбивши в крошево,

для Завтра оставит снова их.

Есть жизнь, в которой нет преград.

Есть души, что свободы просят.

Есть люди, что дорогу в ад

Вратами рая превозносят.

Но глядя сквозь чреду веков

На шар – вращающийся вертел,

Я крыльями закрыть готов

Не тех, кого однажды встретил…

Но тех, кто светом опьянен

Моим был, жаждою повержен.

Я только их спасти готов,

На миг остановив тот вертел.

Я вас сведу под сень листвы

Прохладой душу остужу,

Чтобы вы увидели миры,

Которых не узреть в аду.

а на той тропе по болотам я,

по трясинам и топям безмолвные прятал чувства и слезы,

да каменным становилось сердечко от холода и остуды себе же подаренной.

но не солнца свет только лунный диск

в той болотной воде отражается и на травах тех.

позабудь-трава с предрассветной росой до земли во век не дотянется.

и души моей не затронешь ты,

глубоко в темных водах запрятанной ворожбой моей.

не на ясный день в ночку темную по болотной тропе мысли о тебе спрячу я.

Как Вы подлы,

Как немощно трусливы,

Предательство для Вас,

Увы, пустяк.

Как Вы грешны!

В грехе и рождены Вы,

Не к свету Вы стремитесь,

А во мрак.

Любовь к себе

Червём Вам душу гложет,

Обманом близкого

Вы сыты и чисты…

Но солнца луч,

Что утром потревожит,

Не с вашим ликом

Отразит холсты.

насколько важным должен быть итог,

к которому стремишься безоглядно,

все люди под ногами – всё так складно,

нет чувства, что ломается шесток.

а ты паришь, хоть чувства безответны,

в лучах надежды старой и слепой,

твой разум, опьянённый пустотой,

услышав будто выстрел эстафеты,

бежит за призраком со сломанной клюкой....

тихо уйти с молитвой на губах хочется.

ни следа не оставив, ни строчки пророчества.

сей час.

Вы, по возможности прощайте,

Чужую злобу не храня.

И зла в ответ не обещайте,

Душою Господа браня!

маяком по пути, амулетом. я

жизни чьи-то в кулечки газетные

заверну. все отброшу нелепое

шелухой – постранично раздетые,

предо мной нити тонкие длинные

типографские, раскалённые – белые.

мелким шрифтом, клише заклейменные,

дни текут – год за годом малёшенько.

камень к камню эпохи подарены

маяком по пути. амулетом я.

жизни чьи-то в кулечки газетные

заверну…

"Человек человеку волк" -

много в жизни подобной истины.

сильно бьют, и любовь не в прок,

так зачем же глядят так пристально,

заставляя почаще, вдох-выдох,

работать легкие образа с икон,