Вокари Ли - Город остывшего чая

***

Один и тот же чай всегда обладает особенным вкусом. Города макают в воду пакетики самобытности и раскинувшейся на многие годы истории. В сыром и хмуром настроении Петербурга в чае угадываются нотки застывших монументов великой эпохи, аромат вечерних прогулок и разноцветных мостов. В спокойном и будто замершем во времени Старом Осколе он пахнет переливающимися на солнце полями, оставляет послевкусие дружеских встреч и ярких мазков заката. В Москве, среди спешащих пейзажей, мчащихся по дорогам пешеходов и скучающих в пробках водителей, горячий напиток кажется приятным завершением дневной суеты – удаётся поймать лёгкий цитрусовый аромат бергамота. В шумной столице чаще приходится возвращаться домой уставшим, падать на всегда встречающую объятиями кровать и с горечью понимать, что утренний недопитый чай давным-давно остыл.

***

Город будит жителей горящими фонарями, шёпотом улиц и постукиванием бегущих по рельсам трамваев. Люди нехотя открывают глаза, ворочаются под тёплыми одеялами и переставляют будильник на десять минут вперёд, пытаясь урвать последние мгновения спокойствия и тишины. Из приоткрытых форточек веет утренней сыростью и прохладой: по коже пробегают мурашки, но обволакивающая тело сонливость не даёт укрыться от игривого ветерка. Под звон мобильного человек тяжело вздыхает, проводит непослушным пальцем по экрану, чтобы разглядеть внизу маленькие буквы: воскресенье, первое декабря.

***

Снег невесомо ложится на влажные капюшоны, не спешит таять, рассматривая открывшиеся просторы неба. Белая пыль кружит в воздухе, опускается на массивные сугробы и вновь встаёт, готовая отправиться в неизведанный путь. Люди провожают её по-детски заинтересованными взглядами, улыбаются навстречу снежному вихрю и обжигающему кожу ветру. Румяные щёки пощипывает озорной мороз, пальцы, прячущиеся в домиках-перчатках, сковывает суровый нрав декабря. Пространство города наполняется предвкушением чуда – оно мягко ступает по запорошенным снегом дорожкам, согревая воздух открытым счастью сердцем.

***

Бежевые шторы нежатся в лучах холодного декабрьского солнца. За окном поблескивает хрупкая корка узорчатых снежинок. Морозными днями они крепко держат друг друга за тонкие руки, сыплются с неба кружащимся танцем, весело опускаются на землю, окрашивая её в нежные оттенки белого. По домам расходится аромат уюта и тёплого какао, плещущегося пузырчатой пенкой по стенкам глубокой кружки. Голоса соседей сливаются с приятным бормотанием телевизора, под дверью завывает сквозняк, холодящий босые ноги. Из тостера ловко выпрыгивает хрустящий хлеб, по столу разбегаются крупицы коричного порошка. Всё в зиме шепчет о радости, прославляет её переменчивый нрав и обещает исполнить заветные мечты.

***

Вдали от автомагистралей, высотных домов и набитых бумажной работой офисов город покрывается блестящей шапкой из снега и льда. Деревья пушатся белыми кронами; их ветви, будто окунувшись в глазурь, сверкают оттенками морозной зимы. На крутых склонах обосновались саночники и лыжники: самые бесстрашные из них, розовощекие малыши, задорно смеются, доставая завалившиеся в рукава снежные комки. Съехавшие на бок шапки, разболтавшиеся шарфы и промокшие до нитки варежки ощущаются в руках взрослых приятной весточкой детства. Город наполняется радостью и, желая продлить тёплые мгновения холодной зимы, посыпает дорожки новыми порциями колючего снега.

***

Покрасневшие на морозе руки становятся непослушными, скованные движения пальцев по кнопкам не позволяют с первого раза вызвать такси. На снегу, приваливаясь к ноге, стоят надутые тяжестью пакеты – в дуновениях ветра тонкие ручки потрескивают и причудливо выгибаются. Глаза слезятся в касаниях холодного воздуха, уши и шея прячутся в петлях теплого вязаного шарфа, лишь изредка выглядывая сквозь узорчатое полотно. Через пелену влаги взгляд падает на кружащиеся под фонарём снежинки – все шалости зимней поры услужливо уступают место детскому восхищению.