Антон Дмитриевич Емельянов, Сергей Анатольевич Савинов - Главред: Назад в СССР. Книга 3

Город шумел. Я бы даже сказал – бурлил. И причиной тому был репортаж Зои Шабановой с открытия второго блока АЭС в Удомле. Люди спорили на остановках, жадно выхватывая друг у друга газету, кто-то вслух зачитывал материал в автобусе… Я и не думал, что такое возможно!

Получилось как в будущем с популярными интервью на Ютьюбе, когда каждый спрашивал у друзей и знакомых, смотрел ли и что по этому поводу думает. Как потом станут говорить – хайп. Вот и у нас в газете получился хайп по-советски.

Я не пожалел и отдал теме целый разворот, благо там было не только о чем писать, но и что показывать. Леня подтвердил свое звание фотографа-профессионала, и с газетных полос на читателя смотрели не «говорящие головы», режущие красную ленточку, а сосредоточенно всматривающиеся в приборы атомщики в белых халатах и колпаках. А еще – величественные агрегаты, названия которых я никогда раньше не слышал и выговорить мог разве что со второго раза.

– Ну что, Евгений Семенович? – Краюхин отхлебнул ароматного кофе из дымящейся кружки, которую принесла вечно холодная секретарша Альбина. – Ты чувствуешь, какой ажиотаж накрутил?

– Чувствую, – улыбнулся я, потянувшись за ириской «Кис-кис». – И чертовски этому рад.

– Я вижу, – первый секретарь нахмурился. – Еще бы ты не радовался – весь тираж газеты раскуплен, люди друг у друга номер выпрашивают, как лишние билетики на концерт Пугачевой. Вот только я, дорогой ты мой товарищ, опасаюсь…

– Чего опасаетесь, Анатолий Петрович? – я по-прежнему держался уверенно и доброжелательно. Разумеется, такую реакцию я предвидел.

– Что народ перевозбудится! – Краюхин сжал кулаки и слегка постучал по столу, выпуская пар. – Мне сегодня уже докладывали, – он покосился на сидящего напротив меня Поликарпова, – что люди чуть ли не дискуссионные клубы прямо в автобусах устраивают!

– И не только, – добавил чекист.

– А мне расскажете, Евсей Анварович? – я посмотрел на этого скромного неприметного мужика в роговых очках и вновь убедился, что случайно опознать в нем конторского практически невозможно. Да и если стараться – тоже.

– Разумеется, Евгений Семенович, – он кивнул, слегка улыбнувшись и блеснув толстыми линзами. – С вашей подачи это все началось, так что вы… соучастник процесса.

Не нравится мне это слово. Всего-то слог лишний прибавили к «участнику», а уже полное ощущение какого-то предубеждения со стороны Поликарпова.

– Так вот, – продолжил чекист. – Люди спорят на производстве, на ЗКЗ сегодня вообще смена началась позже – все вашу газету обсуждали. А на цементном заводе даже драка случилась между одним из бывших ликвидаторов и его коллегой… К счастью, стороны быстро помирились. Но конфликт, попрошу заметить, начался именно из-за статьи.

– Ты понимаешь, Кашеваров? – Краюхин даже вспотевший лоб промокнул платочком. – И это может быть только началом!.. А вдруг народ на улицы выйдет, что прикажешь делать?

– Зачем ему выходить? – возразил я. – У людей желание подискутировать, поспорить… Тема болезненная, горожане хотят безопасности, понимания происходящего. Одним оказалось достаточно статьи Зои, другие еще не удовлетворены до конца, им мало. Но четкий процент, кто за и кто против, пока не понятен – помните про опросные листы в газете? Давайте дождемся, пока читатели пришлют в редакцию хотя бы половину из всего тиража.

– Разумно, – кивнул Анатолий Петрович, немного успокоившись. – Документальное подтверждение… Так сказать, глас народа. Срез мнений.

– Именно, – подтвердил я. – Мы запустили механизм общественной дискуссии, это уже свершившийся факт. И нам осталось только его контролировать. Узнаем, что еще беспокоит наших людей – сможем грамотно выстроить дальнейшую работу. Подобрать аргументы, усилить позиции… Информация работает на тех, кто ею владеет. И это мы.

– Значит, делай как планировал, – строго сказал Краюхин. – Узнавай, подбирай… Задачу ты знаешь, что я тебе объясняю… И смотри, чтобы все по плану пошло! Головой отвечаешь! И я вместе с тобой…