Олеся Морозова - Герцогиня де Раввен

1.500 год

⠀

Дверь в полуразвалившуюся хижину с грохотом обвалилась от сильного удара ноги. Старая повитуха, хоть и была почти слепа, точно знала, кто вошел в ее дом.

Обостренные чувства ее, на которые она полагалась, принимая дитя у очередной роженицы, подсказали ей, что герцог разъярен. Тяжёлый запах травяной водки ударил старухе в нос. Значит, еще и пьян. Достаточно для того, чтобы выпустить наружу свою жестокость.

− Где она? − прорычал герцог, толкнув повитуху в плечо прикладом ружья.

− Мой господин, здесь никого нет.

Герцог с презрением посмотрел на согбенное тело и морщинистое лицо, взвел курок.

− Зря ты врёшь перед смертью, старая карга.

Повитуха знала, что ее ожидает и приняла свою участь спокойно. Но девочку, девочку было жалко. «Не спастись ведь ей…» − успела подумать старая женщина прежде, чем погрузиться в небытие.

Герцог, не глядя, переступил, через упавшее к его ногам мёртвое тело и огляделся. Ничто не ускользнуло от его взгляда. Ни древняя деревянная кадка с водой, ни куски ткани, нарезанные наподобие бинтов, ни темные разводы на большом, тяжелом столе.

К хижине подошел главный лесничий, он же бессменный сопровождающий герцога на охоте. Если бы у герцога были друзья, он возглавлял бы их список. Но герцог не обзаводился привязанностями. На поводу лесничий держал свору охотничьих собак. Животные бешено вращали глазами, рвались с крепких кожаных ремней, рычали − их не кормили несколько дней.

Герцог поднял с пола грязный лоскут ткани, испачканный кровью. Ее кровью. И швырнул его собакам.

− Спускай, − приказал он лесничему, − она только что разродилась. Далеко не уйдет.

Собаки бросились вглубь леса…

⠀

1470 год

− Любое преступление имеет свою цену. И ее не измерить золотом.

− Сколько стоит мое?

− Цена − твоя душа.

− Всего лишь? − она усмехнулась, забирая из рук одетого в грубый черный плащ человека маленькую колбу с прозрачной жидкостью. На такой обмен она была вполне согласна, ведь впереди ее ждала счастливая жизнь, полная богатств и удовольствий.

− Помни, чем тяжелее твой грех, тем более жестокое наказание изберет судьба, − глухой, невыразительный голос доносился откуда-то из глубины длинного широкого капюшона.

Разглядеть говорившего было невозможно, и если бы ее спросили, она даже не смогла бы сказать, кто перед ней, мужчина или женщина. Да это и не имело значения. Главное, та самая колба теперь приятно обжигала ладонь вместо тяжелого мешочка с золотыми монетами.

− Хватит пустых разговоров. Ты выполнил мои условия, я − твои. И не вздумай оказаться на моем пути еще раз.

Человек молча развернулся и растворился в ночи, словно его и не было. Клеменция недовольно фыркнула. Очень скоро никто не посмеет неуважительно обращаться с ней и не склониться в поклоне перед самой герцогиней де Раввен. Это ее глупая сестра мнит себя честной и справедливой, позволяет слугам своевольничать, высказывать своё мнение или не работать в полную силу. Но она, Клеменция, наведёт порядок. После недолгого траура по сестрице.

Полгода спустя Клеменция разглядывала себя в огромном зеркале в золоченой раме. Сегодня она станет женой Герцога де Раввена. Ее план удался. Избавиться от сестры было просто. Сложнее − убедить скорбящего по умершей любимой герцога снова жениться. На ней. Но лучше кандидатуры было не найти. Все же, кровь не водица, да и сыну герцога нужна была мать.

Клеменция провела рукой по нежному кружеву, из которого была сшита длинная фата. Она знала, что болтают за ее спиной злые языки: не прошел еще траур по сестре, а она уже закатывает роскошную свадьбу с ее мужем, нанимает целую армию швей, чтобы изготовить платье, какого еще никто не видывал, заказывает яства и украшения у заморских купцов. Только ей было все равно. Наконец-то она получила то, что принадлежало ей по праву рождения. Она была старшей в семье, она должна была первой выйти замуж, первой родить сына, властвовать и повелевать. Этой ей было предначертано стать герцогиней де Раввен.