Виталий Танасийчук - Где живёт единорог? или Зоологические истории
Вступление
Много музеев в Санкт-Петербурге – за неделю все не обойти. В одном хранятся старинные морские карты, модели парусных кораблей и оружие, принадлежавшее прославленным адмиралам. В другом – посуда из кокосовых орехов, ножи из раковин, украшения из птичьих перьев. Это вещи самых разных народов, живущих на земле. А в просторных залах Эрмитажа ты увидишь изображения древних богов и героев, посуду из фарфора и серебра, будешь любоваться картинами великих мастеров.
Но есть в Санкт-Петербурге музей, где не найти ни оружия, ни старинных картин, ни золотых украшений – и всё-таки в его залах всегда много людей. Это музей животных, Зоологический музей. Поднимешься по широкой лестнице – и перед тобой, как каркас большого корабля, возникнет скелет синего кита, самого крупного животного, какое только есть на земле. Он едва-едва помещается в просторном светлом зале.
Ряды витрин поведут тебя всё дальше, в мир яркий, пёстрый и удивительный. За громадным стеклом, в синей морской глубине, ты увидишь крылатых скатов, совсем непохожих на привычных нам рыб. Раковины из далёких морей удивят тебя своими нежными узорами. А потом глаза разбегутся – так много будет вокруг разных животных со всего света: змей, лягушек, птиц и зверей.
Чтобы собрать все эти сокровища животного мира, трудились многие сотни учёных и путешественников. Одни из них отправлялись в дремучие тропические леса, чтобы привезти оттуда попугаев, обезьян и крохотных, в сверкающем оперении, птичек колибри. Другие странствовали по пустыням, ловя змей и огромных ящериц варанов, охотясь на быстроногих антилоп джейранов и диких лошадей. Третьи уплывали на кораблях в далёкие моря, опускались под воду за причудливыми тропическими рыбами, морскими ежами и диковинными раковинами.
Но ведь поймать и привезти какое-то животное – это ещё не значит его изучить. Нужно узнать, как оно живёт, какое место занимает в сложном устройстве природы, может ли быть опасным для человека или его хозяйства. Или, наоборот, может ли быть человек опасен для этого животного. Для этого учёные наблюдают животных в природе и исследуют в лаборатории, шаг за шагом раскрывая их секреты.
Об открытиях этих исследователей написано множество книг. Теперь даже маленькие дети знают, что ласточки улетают на зиму в тёплые края и что кит совсем не рыба, потому что китиха кормит своих детёнышей молоком. Но были времена, когда этого не знали даже учёные мудрецы. Сколько сказочных историй рассказывали тогда о животных! И о том, что у крыс есть свой король, и что ласточки зимуют под водой, зарываясь в речной ил, и что где-то в далёких краях ходит по горам и лесам удивительный зверь – единорог, похожий на оленя, но с одним рогом, прямым и длинным.
Многие тысячи лет прошли с тех пор, как люди начали изучать животных – и тех, что живут совсем близко, рядом с нами, и тех, которые обитают в далёких краях. О том, как это происходило, как люди узнавали мир животных, и расскажет тебе эта книжка.
Доверчивые мудрецы
I. Мальчик по имени Ветер
Это было давным-давно, когда ещё никто не умел выращивать хлеб и строить дома из дерева или камня. Среди зелёных холмов, у прозрачной речки, стояло десятка два шалашей, обтянутых звериными шкурами. В них жило племя, которое называло себя просто – «люди». Женщины этого племени собирали съедобные плоды и коренья, а мужчины охотились на оленей, бизонов и других зверей. Дети тоже не сидели без дела – девочки помогали матерям, мальчики учились охотничьему делу.
Мальчика по имени Ветер назвали так потому, что в день его рождения ветром сорвало шкуры с нескольких шалашей. Он уже считал себя большим, потому что умел ставить силки на зайцев, знал, где по утрам собираются тетерева, а однажды поймал в речке большого лосося. Удочку с леской из жил косули и костяным крючком сделал ему дед, Белый Ворон. Никто из людей не умел так искусно вырезать крючки и делать кремнёвые наконечники для копий. Ветер любил смотреть, как дед, осторожно ударяя камнем по куску кремня, скалывал с него тоненькие кусочки до тех пор, пока бесформенный кремень не превращался в узкий, похожий на лист ивы наконечник.