Виссарион Белинский - Гамлет. Трагедия В. Шекспира, перевод А. Кронеберга…

Гамлет. Трагедия В. Шекспира, перевод А. Кронеберга… (с. 459–464). Впервые – «Отечественные записки», 1844, т. XXXIII, № 4, отд. VI «Библиографическая хроника», с. 41–45 (ц. р. 31 марта; вып. в свет 1 апреля). Без подписи. Вошло в КСсБ, ч. IX, с. 112–120.

С переводчиком Шекспира А. И. Кронебергом Белинского связывали дружеские отношения с конца 1830-х гг. В данной и в другой, более поздней рецензии, опубликованной в августе в «Литературной газете» (см. ее в наст. т., с. 488–493), Белинский входит в журнальную полемику, развернувшуюся вокруг перевода «Гамлета». Наиболее сильные ответные удары наносятся при этом по О. И. Сенковскому, автору рецензии на «Гамлета» в переводе Кронеберга в «Библиотеке для чтения», и по Н. А. Полевому, чей перевод «Гамлета» Белинский теперь подвергает жестокой критике.

Тематически эта рецензия тесно связана со статьей «Русская литература в 1843 году», развивая тезис о застое («запустении») в текущей русской литературе и вместе с тем о развитии в ней нового направления, новых требований к литературному творчеству.

ГАМЛЕТ. Трагедия В. Шекспира, перевод А. Кронеберга. Харьков. В университетской тип. 1844. В 8-ю д. л. 220 стр.

Что современная русская литература находится в состоянии запустения, – в этом теперь согласны почти все литературные партии, во всем другом несогласные между собою. Естественно, каждая из них силится объяснить причину такого странного явления. Эти объяснения часто бывают восхитительны своею наивностию, и если смотреть на дело со стороны, то можно забавляться им, как игрою в жмурки: изъяснитель с завязанными глазами и распростертыми вперед руками бегает взад и вперед, бросается из стороны в сторону, ловя ускользающие от него искомые причины, а зрители хохочут… Смешно и забавно! Одни говорят, что литература потому в упадке, что нет книжной торговли; но им сейчас возражают, что книжной торговли потому нет, что литература в упадке, ибо весьма естественно, что торговля не может существовать, когда ей нечего продавать. Следовательно, в этом объяснении остается несомненным только факт, что литература в упадке, а причины этого факта все-таки нет. На беду объяснителей этого рода, сама действительность взялась решить вопрос: книгопродавцы явились, – даже, по некоторым, воздвиглись новые деятели, оживители литературы, с самоотвержением решившиеся вновь издавать старый хлам ее;{1} другие книгопродавцы покупают рукописи, платят авторам посильную плату, издают книги, – а литература по-прежнему мертва, и книжная торговля в застое. В этом принуждены были сознаться сами объяснители. Другие говорят: литература оттого в упадке, что наши писатели ленивы, мало пишут, ничего не делают и т. п. Но факты доказывают, что теперь литераторы пишут по крайней мере не меньше, если еще не больше того, как писывали они в старину и во все хваленые времена русской литературы. Сколько является «драматических представлений»;{2} новым водевилям нет счета; повестей не оберешься; иллюстрованных историй, оригинальных и переводных, вдоволь; нравоописательных и юмористических книжек и тетрадок с картинками просто некуда девать. Нет, все не то! Третьи говорят: неуважение к талантам – вот причина упадка литературы! Прекрасно! но где же это неуважение, если все, что является в литературе отличного или порядочного, жадно читается публикою в журналах, скоро раскупается в отдельных книгах? «Мертвые души», напечатанные в числе трех тысяч экземпляров, давно уже распроданы до последнего экземпляра; «Сочинения Николая Гоголя» в четырех частях почти совсем разошлись в какой-нибудь год времени, несмотря на то, что из них около трех частей составлено из старых, давно уже известных публике статей; сочинения Лермонтова то и дело издаются; повести графа Соллогуба, давно прочитанные в периодических изданиях, хорошо распродавались и хорошо распродаются, изданные отдельно. А между тем эти три писателя, особенно два первые, подвергались, подвергаются и, вероятно, еще долго будут подвергаться «неуважению» со стороны разных аристархов. В целой книге нельзя пересказать всех браней, которые напечатаны на сочинения Гоголя; о Лермонтове теперь пишут, что так как он уже умер и от него никаких барышей ожидать нельзя, то