Граниил Орлов - ФОНТАН

Страницы перелистываются…

Вот он – молодой мужчина, открывающий глаза в полнейшей темноте.

Ему сдавило грудь из-за сильного удара о стену пещеры, пальцы рук и ног почувствовали онемение. Оглушенный шоком, он неожиданно стал ощущать острую боль в позвоночнике. Он провел рукой в воздухе, тем самым изучая пространство перед собой, и нащупал сумку, а затем с другой стороны погасший, но ещё не истлевший факел. Медленно, ползком он приблизился к стене и, развернувшись, облокотился на неё. Он порыскал рукой на дне сумки и, найдя огниво, зажёг факел и осветил пространство вокруг себя.

Первый вопрос, который стал его волновать: как он оказался внутри таинственной пещеры, с двух сторон которой были плотно закрытые деревянные двери?

Толкнув ногой одну из них, он тут же пожалел о содеянном. В один момент неведомая сила ворвалась внутрь пещеры, и в следующее мгновение Слэйн снова оказался на каменном полу.

Всё, что ему дано было знать на данном этапе, это только одно – с другой стороны находится выход.

Цепляясь за единственный свой шанс на спасение и крепко сжав челюсти из-за невероятно сильной боли в позвоночнике, Слэйн бросился к противоположной двери. Открыв ее, он проскользнул через маленький коридор.

На мгновение Слэйн потерял сознание, а когда вновь очнулся, вдруг осознал, что выбрался наружу и находится у глубокого ущелья.

Стояла летняя ночь. На небе светила полная луна.

Его зрение постепенно привыкло к темноте вокруг него. В голове появлялась прежняя ясность ума.

Минуя полуоткрытую дверь, вслед за ним устремилось нечто грозное и таинственное. Это была некая неизвестная человеку сила мира Великого Уравнителя Человеческих Судеб. Нечто грозно рычало и тяжело дышало, как дикий, хищный зверь. Послышались треск досок и громкий удар о каменную стену. Дверь была сорвана с петель, и Слэйн закрыл уши ладонями рук.

В какой-то момент он попытался разглядеть в темноте монстра, но попытки оказались тщетными.

Он почувствовал мощный удар в грудь, настолько сильный, что его тело отбросило в сторону, и от удара о стену он вновь потерял сознание.

Каждый раз этот сон начинался и заканчивался одним и тем же: огромный луг, цветы, которые были сплошь раскинуты плотным пыльцевым облаком, и словно ситцевое, синее небо без единой белой нити. Где-то неподалеку торопливо журчал маленький ручей. Рядом паслись лошади. Они щипали траву, пока большие бабочки так и норовили сесть на нос наблюдателя.

Он был непривычно спокойным для самого себя. Именно это и было для него той самой волшебной пилюлей лёгкого скептицизма, которая не давала ему быть в полнейшей гармонии с самим собой. То наискось, то поперек задумчиво лежал он с еле уловимой ноткой «благородной тоски» под ласковым солнцем с травинкой в зубах, закинув ногу на ногу, а то иногда бегал, пытаясь поймать бабочек. Эти крохотные создания с видимым удовольствием поддерживали его детскую игру.

Лошади поднимали свои большие вытянутые головы, безразлично смотрели на развлечение маленького мальчика и покорно опускали их обратно к земле.

Рядом с наблюдателем бегал и тоже пытался поймать бабочек маленький мопс по имени Фрэнк.

Именно в этот самый момент наблюдатель ощущал, что органы его оставались расслабленными, но при этом они были невероятно чувствительными. Шорох от взмаха крыльев бабочки был настоящим предвестником Сильной Бури, это были мощные взмахи, от воздушных сил которых захватывало дух.

Он вынужден был уклониться в сторону, чтобы отдышаться. Его голова искала пристанища на мягком ковре, сплошь усеянном пушистыми цветами и травами. Он аккуратно опустил свою голову на небольшой холмик. Тогда же наблюдатель стал слышать, как эхо от стука сердца отдавалось под ногами. Он улавливал каждый взмах бабочки, и где-то совсем рядом стеклянные потоки ручья уносили лепестки цветков дикой ромашки.