Наталья Александрова - Фермуар последней фрейлины

* * *

Настя вышла из маршрутки на углу Литейного и Пестеля и пошла к Пантелеймоновской церкви, подставив лицо весеннему солнцу и чуть заметно улыбаясь собственным мыслям. Любимое место, любимое время года. Весна вступила в свои права, прогрела иззябший за зиму город ласковыми лучами, внушила обитателям надежду и уступила место лету.

Немного не доходя до церкви, она свернула в домовую арку, перекрытую широкими коваными воротами. Ворота, как всегда, были открыты, и улыбка на Настином лице поблекла: двор у них хоть и аккуратный, но запросто можно нарваться на местную шпану. Лучший район города, «золотой треугольник», два шага до Летнего сада и Инженерного замка, а попадаются на редкость неприятные экземпляры. Как в Ноевом ковчеге – семь пар чистых, семь пар нечистых. И никогда не знаешь, с какой парой столкнешься.

Настя прибавила шаг, чтобы поскорее пересечь двор и дойти до своего подъезда. Но не успела. Навстречу из соседней подворотни выступили двое, один лучше другого – рыжий, с бесцветными наглыми глазами и болячкой на губе, и темный, с сальными волосами и подбитым глазом.

Вот уж точно пара нечистых.

– Девушка, – окликнул ее рыжий, – вы куда так спешите? Разговорчик к вам имеется!

– Некогда, меня муж ждет! – Настя постаралась не показать ни испуга, ни неприязни и попыталась обойти шпану по широкой дуге.

Но те были настроены серьезно. Темноволосый преградил ей дорогу, набычился, рыжий подскочил сбоку и снова зачастил:

– Куда вы, куда? Говорят же: разговор есть.

– А она с нами не хочет разговаривать. – Темноволосый налился злобой. – Мы не ее полета птицы. Она нас, Витася, мелко видит. Видишь же, Витася, она из этих, из богатеньких!

– Ребята, не надо! – Настя все еще пыталась спустить все на тормозах. – Какая я богатенькая? Говорю вам, как-нибудь в другой раз пообщаемся, а сейчас мне некогда…

Она быстро огляделась.

У них во дворе всегда кто-нибудь мелькал – или кто-то из соседей, или дворник, или сантехник. Но сейчас, когда это было так нужно, не было ни души.

– Некогда ей! – прошипел темноволосый и сплюнул под ноги. – Сейчас ты для нас найдешь время.

Он схватил Настину сумку, рванул на себя.

Сумку она выпустила – там не было ничего ценного. Кошелек и мобильный телефон она носила в карманах куртки, а сама сумка старая, потертая. Да никакая сумка на свете не стоит неприятностей, которые сулили налитые кровью глаза брюнета. В душе, однако, поднялась злость.

– Доволен? – Она пристально смотрела брюнету в глаза. – Взял сумку – теперь вали с дороги!

– Ишь как заговорила, – удивился тот. – Нет, шлюшка, ты от нас так легко не отделаешься! Мы с Витасиком с тобой разберемся по полной программе! Правда, Витась?

– Да не горячись, Геша, – отозвался сзади рыжий. – Она девушка умная, сейчас сама с нами задружится. – Рыжий обхватил ее сзади, и она даже сквозь одежду почувствовала, какие у него потные и грязные лапы.

– Отвянь, козел! – Слова были из чужого, не ее словаря. В следующую секунду она изо всех сил пнула рыжего по ноге.

Видно, попала хорошо, потому что он разжал руки и заохал от боли. Зато брюнет разъярился пуще прежнего и врезал Насте по лицу. Она вскрикнула и почувствовала, как из носа потекло горячее.

Теперь надежды на мирное урегулирование не осталось, нужно было защищаться всеми доступными способами. Настя выбросила вперед ногу, пытаясь попасть брюнету в самое уязвимое место, но тот отскочил. Рыжий уже очухался и снова обхватил ее поперек туловища.

Брюнет, пыхтя и злобно сверкая глазами, навалился на нее и попытался сорвать куртку. Настя почувствовала на своем лице его дыхание – смесь чеснока, пивного перегара и мятной жвачки. Хотела заорать, но тошнота подступила к горлу. И как назло во дворе ни души!

Вдруг за спиной у бандита раздался удивительно знакомый голос:

– А ну, сволочи, отпустите девушку!

Следующая страница