Максим Аржаков - Этюды старой мансарды. Опыты мистического экспрессионизма (сборник)
– Ты нарисовал целый ряд картин, пока рассказывал, – заметил я.
Да, – кивнул он. – Но все они без начала и без конца.
Дж. Лондон«Тропою ложных солнц»
Это был воистину бесценный подарок щедрой судьбы. Три с лишним недели в маленькой уютной мансарде под крышей столетнего семиэтажного дома почти в центре древней европейской столицы. Из окна, прорубленного в покатой черепичной кровле, можно было видеть крыши и стены соседних домов, а где-то внизу текли узкие извилистые улицы, струился поток машин и велосипедистов…
В ненастные дни капли дождя весело и упорно били в окно, утомленно стекали по стеклу, неожиданно замирали посреди окна на невидимом глазу препятствии и обрушивались вниз извилистыми ручейками. По желобу прямо под окном журчала вода, и было так хорошо сидеть с ногами на подоконнике, курить английский трубочный табак, дымок от которого стлался ароматными слоями по комнате, прихлебывать терпкий херес и грызть миндаль. Настольная лампа мягко освещала ближний угол. На тумбочке булькала кофеварка, распространяя такой приятный, особенно в непогоду, запах.
Удивительный коктейль, составленный из табака, хереса, кофе и дождя, очищал разум от повседневных проблем, уносил мысли ввысь и вдаль.
Детально прописанные картины реальной жизни уступали место импрессионистическим этюдам – крупным и, на первый взгляд, бессистемным мазкам. Факты истории, жестко уложенные в хронологическое ложе и биографические, четкие рамки, теряли свою однозначность, прятались под покровом полупрозрачной романтики. Мифология, мистичность которой давно убита излишней конкретикой, отступала под напором пугающе неопределенных, странных теней…
Все когда-либо увиденное, услышанное и прочитанное рисовалось в туманной дымке. Память заполняли размытые образы…
Скандинавские мотивы
I
…и сидит на высоком троне во главе стола одноглазый бородач, опершись на диковинное, покрытое мелкой резьбой копье. Лежат у его ног два огромных волка. И сидят на его широких плечах два ворона. Трепещет вокруг листва ясеня, у корней которого в страшном царстве мертвых Хель плетут судьбы богов, героев и смертных, плетут судьбы мира вещие норны…
…и пьют воины столетние меды, потому что
…крутится в очаге над огнем на огромном вертеле вепрь, чтобы, утолив ненасытный голод легендарных воинов, возродится назавтра снова…
…уходили из скалистых фьордов Мидгарда узкие хищные драккары, уходили в свинцовое море, в свинцовый туман, скрывающий Утгард – дикий мир хаоса и злобных великанов. И кружились, и плакали над драккарами чайки. И летели за ними невидимые девы-валькирии…
…с ревом били в прибрежные камни короткие злые волны и откатывались в изнеможении назад, шипя в гальке. И смотрели с берега вслед уходящим кораблям прекрасные белокурые женщины с волшебными древними именами Гудрун, Урсула, Гунилла…
…покидали родовой одаль свирепые бородатые мужчины, дабы сгинуть бесследно в боях и штормах. И сияла в небе семицветная дуга – мост в царство богов Асгард. Но, нет, не умирали герои! Подхватят валькирии обмякшее тело воина и вознесут в Валгаллу – к трону великого Одина.
…безжалостный вихрь с диким посвистом и воем обрушивался на прибрежные селенья северных и южных земель…
…щадили море и ветер своих преданных, верных сыновей, а солнце, звезды и луна выводили их к родным берегам…
…корпят в убогих, темных землянках Ледяного Острова над руническими письменами поколения и поколения одержимой нации поэтов. Сплетают слова в пряди, а пряди – в саги. Играют с магией Звука и Слова, ткут причудливый орнамент аллитераций и рифм…