Литературно-художественный журнал - Этажи. №2. Март 2016
© Литературно-художественный журнал, 2016
© Екатерина Стволова, дизайн обложки, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Этажи»
№2 март 2016
Главный редактор – Ирина Терра
Редактор отдела поэзии – Игорь Джерри Курас
Редактор отдела прозы – Улья Нова
Редактор рубрики «Литературная кухня» —
Владимир Гандельсман
Редактор рубрики «Чердак художника» —
Таня Кноссен-Полищук
Экспертный совет редколлегии:
Вера Павлова
Дмитрий Воденников
Даниил Чкония
Женя Брейдо
Макет, оформление и вёрстка – Екатерина Стволова
Выпускающий редактор – Мария Шандалова
Иллюстрации:
обложка журнала, стр. 4, 109 Таня Кноссен-Полищук
стр. 18 Анна Агнич
стр. 52 Юлия Беломлинская
стр. 63 Римма Мустафина
стр. 88 Виктория Романова
Фотографии:
стр. 129 – 134 Б. Ю. Понизовский
стр. 140 Самарий Гурарий
стр. 137, 145 Анна Артемьева
Сайт журнала: www.etazhi-lit.ru
Эл. адрес: [email protected]
Свидетельство о регистрации СМИ
Эл № ФС 77 – 63655 от 10 ноября 2015
© Редакция литературно-художественного журнала «Этажи»
Александр Кабанов
«Море волнуется раз, море волнуется два…»
Море волнуется раз, море волнуется два,
ты замираешь на три где-то у моря внутри,
весь в паутине теней, водорослей, в дыму:
гжель – твое тело, гжель – спишут под хохлому.
Чуешь ли ты меня, видишь ли ты меня,
знай: человек-амфибия просит еще огня,
превозмогая соль, жабры свои садня,
наш человек-амфибия просит еще огня.
Брось ему флягу с джином и подмешай «Tabasco»
в море, чтоб запотела у человека маска,
чтоб отвалился к бесу этот дефис амфибий,
брось ему амфибрахий и за свободу выпей.
Пусть он всплывет и выйдет на освященный берег,
был под водой – сангвиник, стал на земле – холерик,
больше ему не плавать морем в гламурных ластах,
больше ему не слушать марши на всё согласных.
«Летний домик, бережно увитый…»
Летний домик, бережно увитый
виноградным светом с головой,
это кто там, горем не убитый
и едва от радости живой?
Это я, поэт сорокалетний,
на веранду вышел покурить,
в первый день творенья и в последний
просто вышел, больше нечем крыть.
Нахожусь в конце повествованья,
на краю вселенского вранья,
«в чем секрет, в чем смысл существованья?» —
вам опасно спрашивать меня.
Все мы вышли из одной шинели
и расстались на одной шестой,
вас как будто в уши поимели,
оплодотворили глухотой.
Вот, представьте, то не ветер клонит,
не держава, не Виктор Гюго —
это ваш ребенок рядом тонет,
только вы не слышите его.
Истина расходится кругами,
и на берег, в свой родной аул,
выползает чудище с рогами —
это я. А мальчик утонул.
«Речной бубенчик – день Татьянин…»
Речной бубенчик – день Татьянин,
взойдя на пристань, у перил
бездомный инопланетянин
присел и трубку закурил.
А перед ним буксир-кукушка
на лед выпихивал буйки,
и пахла солнечная стружка
морозной свежестью реки.
И, восседая на обносках,
пришелец выдыхал псалмы:
«Пусть голова моя в присосках —
бояться нечего зимы…»
И было что-то в нем такое —
родная теплилась душа,
как если бы в одном флаконе —
смешать мессию и бомжа.
Бряцай, пацанская гитара:
народу – в масть, ментам – назло,
и чуду, после «Аватара»,
нам удивляться западло.
Отечество, медвежий угол,
пристанище сановных рыл…
…он бластер сломанный баюкал
и снова трубочку курил.
Но будет всё – убийство брата,
блужданье в сумерках глухих,
любовь как подлость, как расплата,
любовь, и шансов никаких.
Исход москвичей
Вслед за Данте, по кругу МКАДа, отдав ключи —
от квартир и дач, от Кремля и от Мавзолея,
уходили в небо последние москвичи,
о своей прописке больше не сожалея.
Ибо каждому перед исходом был явлен сон —
золотой фонтан, поющий на русском и на иврите:
«Кто прописан в будущем, тот спасен,
забирайте детей своих и уходите…»
Шелестит, паспортами усеянная, тропа:
что осталось в городе одиночек?
Коммунальных стен яичная скорлупа
и свиные рыльца радиоточек.
Это вам Москва метала праздничную икру —
фонари слипались и лопались на ветру,
а теперь в конфорках горит украинский газ,
а теперь по Арбату гуляет чеченский спецназ.