Александр Омельянюк - Емеля-2 (Часть 2. Детство, отрочество, юность)
© Омельянюк А.С., 2021
Детство, отрочество, юность
Не дорос, а опустился!
На порнуху, вот, скатился! —
Фыркает иной читатель.
Чешет темя и издатель:
Оно, конечно, ничего,
Если так писать назло!?
Мягче, правда, чем Барков.
Да и проще, чем … Старков.
В общем, для народа чтиво! —
Молвил он в ответ ретиво.
Но сам тут же замолчал,
Темя снова почесал —
Ну, издать, конечно, можно.
Только, если осторожно…
Но Вам лучше заплатить.
Тем себе не навредить! —
Вдруг он выдал резюме,
Сказку вымазав в дерьме.
С этим я не согласился,
Предложенью удивился.
«Ну, на нет – суда ведь нет!».
И махнул рукой – Привет!
Тут же резко удалился.
По иному – тихо смылся.
Снова взялся за перо.
Не подводит ведь оно.
Погрузился вглубь творенья —
Про Емелю сочиненья.
Написав вторую часть,
Дам народу читать всласть.
Пока жду на то ответа,
Без рецензии – привета,
Народ сказку пусть читает,
И Емелю почитает.
Полюбился он ему.
Значит, быть так, посему.
Вот и вынужден вернуться,
В сказку снова окунуться.
Читатель хочет продолженья
Про Емелины творенья.
Про детство – юность хочет знать.
Ну, как ему в том отказать?!
Например, один читатель —
Емельяна почитатель —
Просил дать ему мгновенья
Про Емелю наслажденья:
Без Емели не могу!
Допиши его судьбу.
Раз я взялся за сей гуж,
Не скажу, что я не дюж.
Но начну, пожалуй, с детства.
Опишу всё без кокетства
И отро́чество и юность,
А иной раз даже глупость.
Возвращусь теперь назад.
Это сделать буду рад.
И, чтоб быть рассказу гладку,
Изложу всё по порядку
Про Емелино житьё,
Детство, юность, бытиё.
С детства полюбил я сказки.
В них комедия и маски,
Аллегория, сарказм,
Мудрость мысли и … маразм.
В общем, получился сказ —
Добрым молодцам наказ!
Экскурс сделаю в былое.
Расскажу Вам про такое…
Всем известный тот Федот,
Что смешил простой народ,
Был охотником – стрельцом,
Царедворским удальцом.
Но свою семью любил.
И жену боготворил.
Но давно прошли года,
И вода вся утекла.
И царя на свете нет.
И Федота простыл след.
Разошлись пути – дороги.
Стали новыми тревоги.
Когда внук того Федота
Тоже «вышел за ворота»,
То подался то ж в стрельцы,
Как и предок – в удальцы!
Но остался не у дел.
Видно в том его удел.
Ведь царя того потомок
Разошёлся, как телёнок.
Стал «бодаться», «лыко драть»,
И неверных убивать,
Хоть и Софьи в том вина,
И казна была пуста.
Сестру – сразу в монастырь.
Тем Хованщину изжил.
Тогда ж он в порядке мщенья
На стрельцов начал гоненья:
Рубил головы с тоски…
Сбежал кто-то из Москвы.
Среди них и внук Федота
Сбежал сразу за ворота,
От полковников плохих,
И от сотников дурных.
И подальше от Москвы,
Чтоб не стать плодо́м резни.
Он рванул тогда на север,
Где ещё тогда рос клевер,
Где дремучие леса,
Рыба есть и небеса,
Есть природа и свобода,
И блага́ другого рода.
Вдоль брего́в реки прошёл.
Место вскоре он нашёл
У излучины реки,
Где ому́ты глубоки,
Где и фауна и флора,
И поблизости от бо́ра.
Вырыл он сперва землянку.
А потом, найдя полянку,
Сам поставил ладный сруб,
Сделал крышу – дом стал люб.
Поселился в доме том,
И занялся ремеслом.
А нача́л он с рыболовства,
С бортничества и пчеловодства.
Он в лесу нашёл дупло.
В нём – пчелиное гнездо.
Стал следить за ним тайком,
Тихо балуясь медком.
А чтоб пчёлы расплодились,
И к нему с медком явились,
Нашёл новое дупло,
Расселив тех пчёл в него.
Дальше дело и пошло:
За дуплом опять дупло.
Для пчёл сделал он колоду
К дому ближе, в непогоду.
Скоро пасеку создал,
Диких пчёл перековал.
Ходил в лес он за грибами,
И по ягоды – всё днями —
За орехом, травой, мхом,
Позабывши о лихом.
Рыбу он ловил, конечно.
С бреднем не ходил беспечно.
Гарпун сделав из кола́,
Рыбу им пронзал до дна.
Вдруг и гости появились,
Рядом с ним и поселились.
Стали вместе в лес ходить
На охоту и… блудить.
Те, что рядом поселились,
В деревенских превратились.
Разделение труда
Их всех развело когда,
Стал Федота того внук
Богатеем местным вдруг.
Как стрелец он стал служить.
Как судья – всех разводить.
Ведь недавно было время —
Для стрельцов то было бремя —
Как полиция служили,
И спокойствие хранили.