Татьяна Михаль - Его любимая девочка

Елена

— Раздевайся, Лена.

Мое сердце готово выломать ребра и выпрыгнуть наружу. Оно бьется с такой силой, что кажется, этот стук слышу не только я, но и Он.

Сглатываю и дрожащими, сбитыми в кровь пальцами начинаю расстегивать платье. Оно скользит вниз и падает к моим ногам. Нижнее белье — самое изысканное и приятное телу — красиво сидит на мне, подчеркивая все изгибы и белизну фарфоровой кожи, и я знаю, что сейчас Он мной любуется.

Снимаю бюстгальтер и продолжаю смотреть в Его глаза. Выражение лица мужчины не меняется, но глаза… Глаза сверкают довольно и похотливо, когда Он видит мою обнаженную грудь. Бюстгальтер бросаю рядом с платьем и тяну вниз кружевные трусики. Он ничего не говорит, бесстрастно наблюдает. Знаю, что Ему нравится все, что видит сейчас.

Выпрямилась и, полностью обнаженная, стою перед Ним, как и прежде, не отводя глаз. Хотя Он желает, чтобы я была для Него трепетной ланью и кротко опускала взгляд.

Не дождется.

— Ты сегодня покорная, Лена. Мне это нравится.

— Благодарю тебя за вчерашнюю поездку. Я уже и забыла, каким шумным и суетливым бывает город… Ведь здесь, в горах, так тихо и безлюдно, — произношу с грустью в голосе и наконец опускаю взгляд в пол. Но не потому, что я снова Его испугалась, — чтобы Он не увидел моих слез.

— Я рад, что смог поднять тебе настроение. А теперь по кажи, Лена, насколько ты мне благодарна.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю обреченно.

— Хочу, чтобы ты легла на кровать, широко развела и согнула в коленях ноги. — Слова вызывают у меня приступ стыда, который сливается с порочным ожиданием чувственного наслаждения.

Между ног сразу становится мокро и жарко. Но я смотрю на Него и не двигаюсь. Не могу сделать даже одного шага, потому что прекрасно знаю, что Он будет со мной делать… Эта сладкая пытка, боль и наслаждение одновременно.

— Лена, ты забыла, что я не привык повторять? — отстраненно произносит Он.

У меня скручивает от страха живот, но я держу себя в руках.

— Я не хочу сейчас секса в этой позе, Артур, — шепчу смело, хотя чувствую, как вся дрожу от ужаса… и предвкушения.

Его глаза темнеют. Я смотрю в Его ледяные черные глаза и вдруг чувствую себя искусительницей, полной ярости и похоти. Он хочет меня. Хочет всю без остатка. Чтобы я не только телом, но и душой принадлежала Ему, думала о Нем, всегда хотела Его.

Безумие. Самое настоящее.

— Лена, — предупреждающе произносит Он, восседая в кожаном кресле, словно государь. — Я все еще жду.

Но я продолжаю стоять на месте. Воздух между нами становится плотным. Последние минуты перед тем, как… Он резко встает и, схватив меня за плечи, грубо бросает на кровать.

— Давай, Лена, покажи себя, девочка, — рычит Он, разозленный моим неповиновением.

Сердце бьется все сильнее. Я часто дышу и дрожу от страха. Но не стоит продолжать злить этого монстра. Еще свежи воспоминания о той ночи, когда Он истерзал меня.

Забираюсь по кровати выше, поднимаю ноги, широко развожу их и прижимаю к животу. Лежу полностью обнаженная и открытая перед Ним. Мне стыдно, страшно, и в то же время я, словно оголенный нерв, реагирую даже на воздух, двигающийся вокруг мужчины, и предвкушаю острое наслаждение.

Он долго смотрит на меня немигающим взглядом. Вижу, что ширинка уже готова разорваться от силы его желания. Артур подходит ко мне, проводит пальцами по моим нежным складкам и смотрит на меня, содрогающуюся от желания и ярости.

Усилием воли удерживаю взгляд на Его совершенном лице и сгораю от стыда.

Тем временем Он раздвигает мои влажные складки и размазывает стекающие по ним соки. Вставляет в меня длинный палец и очень медленно играет со мной.

— Моя красивая и желанная девочка, — шепчет Он, то двигая пальцем внутри меня, то играя с клитором.

Я хочу кричать, но лишь поскуливаю и кусаю губы. Мышцы сжимаются, я не могу сопротивляться своей похоти. Этот больной ублюдок подсадил меня на себя, как на самый сильный наркотик. Мое тело жаждет Его, и с каждым разом это происходит все острее, чувственнее и в то же время больнее. И с каждым новым разом моя душа все больше чернеет, все громче кричит и сильнее бьется в агонии. Я нахожусь в отвратительно сладком плену монстра, как бабочка в липкой паутине.