Рэй Брэдбери - Дж. Б. Шоу – модель V
– Чарли! Куда ты? – окликнули его проходящие мимо члены космического экипажа.
Чарльз Уиллис не ответил.
По вакуумной трубе он направился вниз, сквозь приветливое гудение в недрах корабля. Он падал вниз, размышляя: «Вот он, великий час».
– Чак! Куда ты направляешься? – окликнул кто-то.
На встречу с тем, кто мертв и в то же время жив, холоден, но тепло приветлив, вечно недосягаем, но каким-то образом всегда оказывается рядом.
– Идиот! Дурак! – эхом отозвалось вслед.
Он улыбнулся.
Затем он увидел Клайва, своего лучшего друга, который плыл ему навстречу. Он отвел глаза, но Клайв пропел ему по радионаушнику, напоминающему морскую раковину:
– Нам надо поговорить!
– Позже! – крикнул Уиллис.
– Я знаю, куда ты идешь. Дуралей!
И Клайв пронесся мимо него вверх, а Уиллис, с дрожью в руках, мягко продолжил свое падение вниз.
Ботинки его коснулись поверхности. В тот же миг он вновь пережил ощущение наслаждения.
Он двинулся мимо скрытых механизмов ракеты. «Боже, – думал он, – безумцы. Мы в глубоком космосе, сто дней, как оставили Землю, и в этот самый момент большинство членов экипажа лихорадочно накручивают диски своих афродизиакальных аниматронов, которые ласкают и убаюкивают их в тесных раковинах грейферных кроватей. А я, что я делаю? – думал он. – А вот что».
Уиллис подошел и заглянул в тесную складскую каморку.
Там в вечной полутьме сидел старик.
– Сэр, – произнес Уиллис и смолк в ожидании.
– Шоу, – прошептал тот, – мистер Джордж Бернард Шоу.
Глаза старика широко распахнулись, словно его только что осенила мысль.
Обхватив свои костлявые коленки, он издал резкий хохочущий вскрик.
– Ей-богу, принимаю ее целиком и полностью!
– Принимаете что, мистер Шоу?
Мистер Шоу бросил на Чарльза Уиллиса искрометный взгляд своих голубых глаз.
– Вселенную! Она думает, следовательно, я существую! Поэтому не лучше ли мне принять ее? Садись.
Уиллис сел в затененной части комнаты, сжимая руками колени, испытывая внутри уютное блаженство оттого, что он снова находится здесь.
– Мой юный Уиллис, должен ли я прочесть твои мысли и поведать тебе о том, к каким выводам ты пришел со времени нашего последнего разговора?
– Вы умеете читать мысли, мистер Шоу?
– Слава Господу, нет. Было бы, наверное, ужасно, если б я был не только иероглифической табличкой, роботом Джорджа Бернарда Шоу, но умел еще и сканировать ваши мозговые шишки и озвучивать ваши сны. Это было бы невыносимо.
– Но вы уже читаете мысли, мистер Шоу.
– Touché![2] Ладно, итак. – Старик поскреб тонкими пальцами свою рыжеватую бородку и легонько ткнул Уиллиса под ребро. – Как вышло, что ты единственный на борту этого корабля, кто навещает меня?
– Видите ли, сэр…
На щеках молодого человека расцвел непрошеный яркий румянец.
– Да, да, понимаю, – произнес Шоу. – Все пчелки-самцы, доверху заполнившие этот космический улей, сидят каждый в своей сотовой ячейке со своими сиропными, надувными, сладкоголосыми и шустроглазыми куклами, со своими распрекрасными женщинами-марионетками.
– И по большей части тупыми.
– М-да. Но так было не всегда. Во время моего прошлого путешествия капитан пожелал сыграть со мной в «скрэббл», используя только имена персонажей, понятий и идей из моих пьес. Итак, странный юноша, почему же ты околачиваешься здесь, в компании этого отвратительного старого эго? У тебя нет потребности проводить время в приятном и спокойном обществе там, наверху?
– Нам еще долго лететь, мистер Шоу, два года в один конец, за орбиту Плутона, потом обратно. У меня полно времени для общества наверху. А для вашего общества времени никогда не бывает достаточно. У меня фантазии козла, но задатки святого.
– Хорошо сказано! – Старик легко вскочил на ноги и зашагал по комнате, тыча бородой то в сторону альфы Центавра, то в сторону туманности Ориона. – Так что у нас сегодня в меню, Уиллис? Стоит ли мне для затравки прочесть тебе из святого Иоанна? Или…
– Чак?..