Элисон Диксон - Другая миссис Миллер

Этим утром синяя машина снова здесь. Она все время останавливается ниже по улице, в разных местах, но всегда в поле видимости Фиби. Старый «Форд Фокус» со ржавыми крыльями и треснутым лобовым стеклом, через которое практически невозможно рассмотреть водителя, даже с мощным биноклем, остался бы незамеченным в любом другом месте в Чикаго. Но на тихих улицах Лейк-Фореста, где даже трехлетний «Ленд Ровер» кажется древним, этот «Форд» выглядел гнилым резцом в ряду отбеленных зубов. Единственной подсказкой насчет личности водителя был магнит на передней пассажирской двери с надписью «Экзекьютив Курьер Сервисес», но Фиби ни разу не видела, чтобы к кому-то пришли с доставкой.

Фиби не была уверена, когда эта машина появилась впервые, но как только она заметила ее постоянное присутствие, она начала вести журнал, как назойливые полицейские, которые раздражали ее саму. В маленьком блокноте было три колонки: время приезда, место парковки, время отъезда. Сначала в появлениях машины не прослеживалось никакой системы – она приезжала, может, два-три раза в неделю, максимум на час. Но на прошлой неделе машина стояла здесь каждый день по меньшей мере три часа, иногда пять, значительно дольше любого перерыва в рабочий день. Фиби не заметила, чтобы водитель выходил хотя бы размять ноги. Она подумывала спросить соседей, что они думают об этом вторжении, но за пять лет жизни в этом доме она так ни с кем и не подружилась.

Дело не в том, что она не любит людей. Она просто… ну, может, это не слишком далеко от истины. Люди – это назойливые твари, всегда готовые взвалить на тебя бремя своих ожиданий. Это особенно верно, когда твое имя придает тебе хоть какой-то статус, хотя сомнительно, чтобы от этого статуса сейчас что-то осталось.

Фиби пыталась высказать мужу свои опасения, но Уайатт посчитал, что у нее паранойя: и насчет машины, и насчет того, что о ней думают соседи. Он настаивал на том, что это просто стресс, что безумие в СМИ пройдет, когда кто-то или умрет, или скажет какую-то глупость – а это случится… примерно через три секунды. Поскольку Уайатт – психотерапевт, самодовольства в таких словах всегда достаточно, чтобы заткнуть ее. Между строк, конечно же, читалось, что она просто мается от безделья, раз ее занимают припаркованные автомобили и воображаемые сплетни. Может, он был прав, но все равно это заставляло ее стискивать зубы от гнева.

Некоторое время Фиби обдумывала вариант позвонить в полицию, но что она скажет им? Здесь не закрытая территория. Люди могут приезжать и уезжать, как им заблагорассудится. Давным-давно менее замкнутую Фиби не интересовали крепости с высокими стенами вроде некоторых домов поблизости или гнетущего поместья ее отца на берегу озера в Гленко. Ее подкупила относительная нормальность их нынешнего дома в сравнительно сдержанном тюдоровском стиле, который стоял в конце тупика с буйной растительностью; его открытость миру и всего пара домов по соседству, расположенных близко, но не слишком. Из-за этой машины такая доступность теперь вышла ей боком, но все же ей не поступали никакие угрозы или подозрительные телефонные звонки. Все, что у нее есть – это домыслы, подпитываемые усталостью. У нее нет даже описания водителя, который, судя по миниатюрному силуэту, с вероятностью девяносто процентов либо женщина, либо очень худощавый мужчина. Единственная деталь, которую ей удалось рассмотреть достаточно четко, была голубая рубашка и кепка – по-видимому, униформа.