Валерий Мясников - Дрейф
Дрейф
Глава I
Фиолетовый океан, совсем без волн, чуть подёрнутый рябью от несильного ветра. Фиолетовые тучи, тяжело придавившие ставший близким горизонт. Белые горы айсбергов с чистой лазурью у подножья. Они застыли, словно и не плавающие осколки Антарктиды, а поднимающиеся со дна океана ледовые острова. Их подтаявшие берега образовали огромные гроты, а на острых мысах – сквозные проходы, через которые может пройти даже небольшое судно. Оттуда доносятся леденящие душу звуки, похожие на дыхание неведомого гигантского чудовища. Но эта загадка Белого Сфинкса легко отгадывается – то дышит в ледяных гротах своей почти незаметной зыбью Южный океан. Пока он свободен от сплошного ледового панциря, спешит надышаться на долгие месяцы зимней спячки.
Его фиолетовая спина, на которой он несёт тяжёлую ношу ледовых гор, покрыта бурыми пятнами креветочных скопищ. Где-нибудь между ними вдруг ударяет к небу китовый фонтан или прорезает фиолетовую рябь плавник самого страшного океанского хищника – касатки. Тогда из воды стремительно выскакивают на лёд перепуганные пингвины. Неуклюжие ходоки, но замечательные пловцы, они мчатся под водой со скоростью торпеды, а потом, свечой взмывая над краем льдины, валялся друг на дружку, образуя кучу малу.
В Антарктике – лето. В это время белый материк притягивает к себе из далёких северных стран птиц и людей. Первых – миллионы, вторых – значительно меньше. Но законы, по которым, оставляя тёплые насиженные места, они стремятся сюда каждый год в одно и то же время, наукой доподлинно пока не объяснены.
Есть такая сизо-серая небольшая птица с красным клювом, красными лапками и чёрным чепчиком. Это полярная крачка. Выведя птенцов где-нибудь на островах Белого моря, она в августе устремляется в далёкую Антарктиду. Спустя месяц-два туда направляются и наши экспедиции. Ещё неизвестно, что заставляет полярных крачек дважды в году огибать почти половину земного шара. Но и наш полярник, в третий, в пятый, в десятый раз отправляющийся к берегам шестого континента в полуторагодовую экспедицию, тоже не скажет, почему его дети растут без него. Разве что сошлётся на силу магнитного притяжения, которую довелось испытать и нам, когда мы приблизились к Южному магнитному полюсу…
Старший лейтенант Игорь Анисимов пришёл в Антарктиду впервые. До этого он не испытывал на себе влияния загадочных сил Южного магнитного полюса. Как человек военный он здесь, можно сказать, силой приказа. Но скольких мытарств стоило ему добиться в гидрографической службе флота включения в состав южно-полярной экспедиции на океанографическом исследовательском судне «Адмирал Макаров». И хотя сейчас на карманном календаре отмечается уже четвёртый месяц плавания, всё же он всегда просыпается с чувством человека, которому очень повезло. Это чувство заставляет отдаваться работе настолько, что ничего не остаётся для тоски по дому или для известной морской хандры, которая наступает обычно на третий или четвёртый месяц плавания (у кого как) и опасно консервирует душу и мозг.
Вот и сейчас на вахте в гидрографической лаборатории, склонившись над большим штурманским столом, Игорь с упоением придавался любимой работе – вёл параллельную прокладку курса судна. Когда тень от его непокорного русоволосого чуба в очередной раз накрыла на маршрутной карте море Дюрвиля, в которое входил «Адмирал Макаров», он быстрым движением надел пилотку. Колдуя с параллельной линейкой и до игольчатой остроты отточенными карандашами, старший лейтенант не замечал, как почему-то сам по себе у него высовывался кончик языка. В это время в его светло-серых глазах появлялся такой блеск, будто множество крохотных осколочков зеркала отражали лившийся от настольной лампы свет.
Игорь не любил смотреться в зеркало, не любил фотографироваться, потому что ему не нравилось его курносое с чуть припухлыми губами лицо. И в семейном альбоме, который обычно показывается гостям, хранится единственная фотография: на ней он снят незамеченным фотографом за прокладкой курса.