Ирина Савицкая - Доживем до… Онкологическая поэма

© Ирина Савицкая, 2023

ISBN 978-5-0060-4197-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

)

Двадцатого августа диагноз был поставлен окончательно. Накануне позвонила Света и, стараясь быть спокойной, сказала: «Ты там стоишь или сидишь? Слушай, они говорят, может быть рак». Ну что ж, Светкины астрологи подтвердили мои худшие опасения. Когда два месяца назад врач в Ташкенте сказала, что нужна срочная операция, сердце ёкнуло, но привычное недоверие местным докторам – отодвинуть решение на потом.

Два месяца в Ташкенте пролетели незаметно. То Чимган, то клуб, то просто посиделки с друзьями. Обида на Джона и другие неурядицы ушли куда-то далеко. Я просто наслаждалась своим городом, маленькой квартиркой, где так пахнет мамой. Жара, и та была не в тягость.

Сделали все возможные анализы Олегу – вроде нормально. Но пьёт почти каждый день. Что же должно случиться, чтобы он очухался, если ни болезни, ни рождение дочери его не остановили? Господи, спаси моего брата и помоги ему.

Джон приехал на неделю. Видимо, это должно было означать полное примирение и мое полное согласие с ним. Убедившись, что я не изменила своего мнения по поводу воспитания его сына и нашей с ним дальнейшей жизни, Джон принял мои условия – с оговоркой, что они делают его unhappy. Как же ему удалось за один год уничтожить мои добрые чувства!? Он искренне считает, что балует меня, потакает всем прихотям. Какие там к черту прихоти! Когда изо дня в день тебе вдалбливают, что ты всё делаешь неправильно, когда тебе могут нагрубить, сорваться на твоего ребёнка, постоянно убеждать, что у него ничего не получится, испытывать удовольствие, когда не получилось, – я же говорил! И тут же, заискивать перед своим сыном-наркоманом! Весь дом пропах анашой. Мальчишка и выгнавшая его мать живут как хотят. Мы живём по их графику. Летом мама хочет видеть сына, но не больше чем две недели. Ура! У нас есть две недели на то, чтобы куда-то съездить, побыть вдвоём.

Джон уехал, а лето продолжалось. Страшно не хотелось возвращаться в Лондон. Я кружилась и неслась в каком-то диком и веселом водовороте встреч, поездок, событий. Времени катастрофически не хватало: не встретилась с одними, забыла позвонить другим, не успела за что-то заплатить. Но всё равно пора уезжать. В аэропорт приехали Макс, Наташа и Олежка. Последние эсэмэски, последние звонки. Пока. Пока. Я вас люблю!

Лондон. Дом. Раздражение. Болото. В первые выходные еду к Свете в Веймут – говорим, говорим. Полегчало. Море утешило. Письма и звонки Верочки – какое счастье, что мы с ней познакомились. Спасибо Борушко за Пушкинский турнир. Письма от Бориса Носика – тепло.

Теперь я буду день за днём записывать свои ощущения и ход событий в свете – вернее, тьме моего нынешнего диагноза.

Странно, что какая-то штуковина, которую не видно снаружи и которая никак не ощущается, может угрожать моей жизни. Возможно, это уловка подсознания, чтобы задержать Ивана? Круто. Джон старается быть внимательным. Поймет ли он истинную причину болезни? Острая сердечная недостаточность. Надо переписать рассказ «Кира» – моя героиня погибает от этой недостаточности. Я хочу жить.

Первый раз общий осмотр и биопсия. Потом хирург объявила, что оперировать всё равно нужно – даже после химии. Вчера профессор Кюмб прочел мне целую лекцию про химию. Все очень удивляются, откуда я так много знаю об этом. Ну что, про Иришку им рассказывать? Как она отлёживалась у меня после химий этих, носила косыночки и парики и улыбалась, превозмогая боль и пряча слёзы? Бедная девочка, как ты хотела жить! У меня всё будет иначе. Нужно больше позитива. О, как!

27/08/09

Странно, мой мальчик, мой ненаглядный сын воспринимает свалившуюся на меня болезнь как помеху его планам. Я думала, он скажет, что будет со мной во что бы то ни стало. А он всё время говорит о своем отъезде. Может, правда, ему лучше уехать? Слишком много легло на плечи этого парня – бабушка, прабабушка, теперь мать. Пора ему жить самостоятельно. Нельзя обижаться на него.