Екатерина Рудакова - Дом Надежды

Только сейчас по-настоящему я понял, что за все в этой жизни надо платить! Оказавшись в куче дерьма, я постоянно задаю себе один и тот же вопрос: «Почему это произошло со мной?»

Моя жизнь была такой безоблачной… Столько планов, которым уже не суждено сбыться… Ненавижу тот проклятый день! Лучше бы я остался дома.

Машина на большой скорости неслась по мокрому асфальту. Из салона доносилась громкая музыка. Из-за сильного ветра и проливного дождя, который неожиданно обрушился на город, «дворники» без перерыва двигались из стороны в сторону, стирая противные капли со стекла. На улице было темно и сыро. От колес быстронесущегося автомобиля по дороге разлетались в разные стороны брызги. Машину немного занесло, но водителя, по-видимому, это не волновало – скорость он не снижал. До тех пор, пока не почувствовал удар о бампер. Черный джип немного проехал вперед и остановился. На асфальте лежал человек. Сильный дождь настойчиво стучал по крыше автомобиля, как будто приглашая выйти из машины. Бездыханное тело девушки лежало на мокром асфальте. Какое-то время машина постояла на месте, а затем стоп-сигналы джипа погасли, машина рванула с места и скрылась из виду.

После продолжительного трезвона будильника, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью, Егор наконец-то открыл глаза. Первое, что он услышал после пробуждения, был голос матери:

– Егор, вставай уже! Хватит издеваться над будильником, и иди скорей есть, а то опоздаешь в институт.

– Сейчас, – нехотя ответил парень и, показав кулак будильнику, сильно ударил по нему: – Опять ты мне помешал досмотреть сон до конца!

Он встал с кровати и выглянул в окно. На улице рассвело. На ветках деревьев появилось несколько желтых листиков, предвещая конец лета и начало осени. Новый учебный год! Успокаивало и одновременно радовало Егора только то, что это был последний год в университете и вскоре можно будет получить заслуженный красный диплом, на который он очень рассчитывал при устройстве на работу.

Егор взял со стола ручку и тетрадку и положил в рюкзак. С улыбкой на лице он вошел на кухню и поцеловал в щеку мать:

– Какой запах, мам… Мои любимые сырники! – Парень положил несколько штук на тарелку, быстро засунув один сырник себе в рот, и спросил: – Папа сегодня опять поздно придет?

Мать перевернула круглые лепешки на сковороде и, не поворачиваясь к сыну лицом, кивнула.

– Хотел с ним поговорить, но, наверное, не получится, придется задержаться на работе. – с долей грусти сказал Егор и вышел из кухни.

– Опять, Егор! Сколько можно задерживаться в этой ужасной забегаловке? Да к тому же и платят мало, – возмущалась мать, выйдя к сыну в прихожую.

Егор натянул кроссовки и, не отреагировав на слова матери, поцеловал ее и вышел из квартиры.

На скамейке перед домом сидели старушки, переругиваясь между собой. Егор заулыбался и, немного нагнувшись вперед, громко поздоровался с женщинами. Старушки отвлеклись от спора и посмотрели на молодого человека.

– Я говорю, сегодня солнечный день. Наверное, будет тепло! – Егор задрал голову кверху и смешно прищурил один глаз, а потом снова обратился к старушкам: – Хорошего вам дня!

Не дождавшись ответа, парень пошел дальше. Старушки посмотрели ему вслед и с довольными лицами принялись что-то обсуждать дальше.

Егор шел по пешеходной дорожке, время от времени на его лице появлялась улыбка, как будто в этот момент он вспомнил какой-то смешной анекдот и сам себе его рассказывал. Егор отвлекся от своих мыслей и помог девушке спустить коляску с бордюра. Она поблагодарила его, парень, смущенно кивнув головой в ответ, пошел дальше. На его пути показалась остановка; в это время автобус с яркими наклейками по бокам, рекламирующими очередной сериал, подъехал, и пассажиры торопливо вышли из салона. Он быстро побежал и в последнюю минуту успел запрыгнуть в автобус. Дверь закрылась.

Молодая женщина стояла в большой гостиной загородного дома и отдавала приказы прислуге. Она бы и дальше ругалась на бедняжку, которая беспрекословно слушала все, что ей говорит хозяйка, смущенно теребя передничек, если бы ее внимание не привлек молодой человек, спускавшийся по лестнице.