Рэй Брэдбери - Дом

Это был фантастический, безумный, старый дом, дико глядящий на город немигающими глазами. Под его высокими сводами птицы свили гнезда, так что сам дом уже скорее походил на тощую старуху-привидение с растрепанной шевелюрой.

Холодным осенним вечером они поднимались по длинному склону холма – Мэгги и Уильям, – и вот, увидев дом, она поставила на землю чемодан, купленный в фешенебельном магазине «Сакс» на Пятой авеню, и произнесла:

– О нет!

– Да! – Уильям бодро тащил свой потрепанный старый баул. – Разве это не жемчужина? Посмотри на него, это просто сокровище!

– И ты заплатил две тысячи долларов вот за это? – вскричала она.

– Да он стоил тридцать тысяч долларов… пятьдесят лет назад, – с гордостью заявил он. – И теперь он весь наш! Черт возьми!

Мэгги подождала, пока ее сердце не забилось ровнее. Ей было не по себе. Она переводила взгляд то на Уильяма, то на дом.

– Он… он несколько смахивает на рисунки Чарльза Адамса, не правда ли? Знаешь, того, который рисует комиксы про вампиров для «Нью-Йоркера»?

Но Уильям уже подошел к дому. Она осторожно ступила вслед за ним на скрипящие ступени крыльца.

Дом, казалось, взмывал ввысь со всеми своими тремя мансардами, желобчатыми колоннами и лестничными пролетами в стиле рококо, башнями, шпилями и эркерами, в которых зияли выбитые стекла; и на всем этом – тонкий налет никотиновой желтизны от времени. Внутри дома царил покой бесшумно летающей моли, неподвижных оконных штор и задрапированных диванов, похожих на невысокие белые надгробия.

И снова она почувствовала, как все у нее внутри опускается. Если ты всю свою жизнь провела на широкой и тихой улице в большом, опрятном доме, в котором слуги незаметно поддерживали порядок, в котором всегда, где бы ты ни находилась, под рукой имелся телефон, а ванна была огромной, как бассейн, и единственное усилие, которое тебе приходилось прикладывать, это поднять невероятно тяжелый бокал с сухим мартини, – что ты должна подумать, оказавшись в замшелой пещере, в подземелье с привидениями, перед мрачными стенами и полнейшим хаосом? «Господи, – думала она, – что, если американцы дойдут до такой жизни: домов не хватает, цены бешеные. Зачем людям вообще жениться?»

Она с трудом сохраняла на лице спокойствие и невозмутимость, поскольку Уильям кричал, то взбегая, то спускаясь по лестнице, быстро и важно шагая по комнатам, гордый, словно он сам построил этот дом.

– Я призрак отца Гамлета, – произнес Уильям, спускаясь по темным ступеням.

– …отца Гамлета, – повторило эхо с высоты лестничного колодца.

Уильям улыбнулся и поднял указательный палец.

– Слышала? Там, наверху, живет Слухач. Мой старинный приятель. Он слышит все, что ему говорят. Только вчера я сказал ему: «Я люблю Мэгги!»

– «Я люблю Мэгги», – повторил Слухач откуда-то с высоты.

– А у него есть вкус, у этого Слухача, – заметил Билл. Он подошел к Мэгги и взял ее за плечи. – Ну, разве этот дом не прелесть?

– Он большой, тут я с тобой согласна. И грязный – тут я тоже с тобой согласна. И уж точно старый.

Она смотрела ему в лицо, их глаза встретились. И по тому, как медленно изменяется выражение его лица, она поняла, что ее собственное лицо совсем не отражает должного стремления полюбить этот необъятный дом. Проходя через дверь, она порвала о гвоздь нейлоновый чулок. На дорогой твидовой юбке, которую она привезла из Сан-Франциско, уже виднелось грязное пятно, и еще…

Уильям снял руки с ее плеч. Он посмотрел на ее губы.

– Он тебе совсем не нравится, да?

– Ну, не то чтобы…

– Может, стоило лучше купить автоприцеп?

– Нет, что ты, не говори глупостей. Просто мне надо привыкнуть. Кому захочется жить в этой тесной коробке на колесах? А здесь – простор.

– Или подождать еще годик с женитьбой, пока не накопим денег?

– Да может, мы и не задержимся здесь надолго, – сказала она, стараясь казаться веселой.

Зря она так сказала. Он не хотел никуда отсюда уезжать, никогда. Это был дом, который он любил и в котором хотел остаться на всю жизнь. Уильям смотрел на него как на свое постоянное жилище.