Тина Титова - Договор на любовь

Холодный, сковывающий словно оковы, ветер безжалостно растрепал мои светло-русые волосы. Ледяной дождь превратил платье в мокрый мешок, не дающий свободно двигаться. Устав бороться с погодными ненастьями, я одёрнула свой тонкий, насквозь промокший жакет и настойчивее постучала в дверь.

Железный моточек издал недовольный перестук… и вновь наступила тишина…

Не унывай Валери, ты переступишь порог этого дома! Ведь от этого зависит твоя, ну и не только, жизнь!

Устав от ожидания под проливным дождём, я развернулась, намереваясь постучать каблуком. И в тот момент, когда нога направлялась на встречу с железной преградой, с той стороны наконец-то отворили. Не удержав равновесия, я покачнулась и спиной рухнула на пол. Прямо в ноги мажордому. В голове раздался невыносимый звон, пред глазами заплясали искры.

Седовласый мужчина недовольно сдвинул кустистые брови.

– Благотворительные обеды подаются с чёрного входа, – холодно бросил он.

– Я не за обедом, – уточнила сипло.

– Все прочие подати также с другой стороны. – И стал закрывать дверь, пытаясь меня ей вытолкнуть наружу.

Четыре часа тряски в почтовом дилижансе, километр пешком по просёлочной дороге, и хаос знает, сколько времени под ледяным дождём сделали своё дело – я озверела!

Не обращая внимания на боль в голове и неприятно липнущую к телу ткань платья, я поднялась  и вскинула голову.

– Постойте! – Закричала, выставляя вперёд руку, чтобы не дать закрыть перед собой дверь. – Мне нужно видеть хозяина дома! Он знает о моем приезде!

Мажордом на мгновение остановился, но мне хватило этого времени, чтобы протиснуться внутрь. О несчастном чемодане, оставшемся на улице, подумаю потом.

– Увы, мисс, но хозяина нет дома, – невозмутимо ответил мужчина.

– А кто есть? – продолжила напирать я. А что поделать, жить-то хочется.

– Леди Джорджиа Кимбол, но она не будет вас принимать.

– Это мы ещё посмотрим. – Буркнула я. – Передайте, пожалуйста, леди Джорджии, что прибыла, как и сообщала неделю назад, леди Валери Теранс.

Мажордом ничем не выдал своего негодования. Удостоив меня коротким кивком, он отправился докладывать хозяйке. Сразу после его ухода, в фойе вплыла горничная в строгом чёрном платье. Явно чтобы следить за мной.

Ожидание затягивалось, но сейчас мне хотя бы стало тепло. С платья на дорогой паркет натекла довольно большая лужа. Немного успокоившись и согревшись, я стала осматривать огромное помещение в бежевых и песочных тонах. А ещё промелькнула мысль…

На прошлой неделе я послала письмо в особняк Кимбол с предупреждением о том, что приеду. Цель своего приезда также вкратце описала, надеясь, что они, итак, всё поймут. О том, что послание затерялось, думать не хотелось. Ведь не может надо мной висеть настолько злой рок?

Наконец появился мажордом.

– Леди Кимбол ожидает вас в малой гостиной. Прошу проследовать за мной.

Начищенный до блеска паркет сменился мягкими коврами. О том, сколько после моего шествия горничным предстоит работы, постаралась не думать. Изобразив на лице тёплую, насколько это возможно, улыбку, я вошла в комнату, названную малой гостиной. Размеры помещения, отделанного также в песочных тонах, впечатлили. На стенах картины, гобелены, на полу ковры с высоким ворсом, огромные вазы с цветами, и камин, занимающий половину противоположенной стены. Я уже не говорю о полукруглом диване, стоящем посередине.

Леди в бордовом платье с длинным рукавом, с волосами цвета спелой вишни, медленно подняла взгляд. Её тёмные глаза оставались холодными, когда она с головы до ног осматривала меня. Да, я в своём зелёном, застёгнутом на все пуговки платье по сравнению с ней мышка.

– Ваша светлость, – обратился к ней мажордом, – вот эта девушка, представившаяся леди Валери Теранс.

– Ты можешь идти, Брональд. – Холод в её голосе мог запросто заморозить воду.

Присесть мне не предложили, поэтому пришлось остаться стоять на месте. Леди Кимбол, скорее всего, являющаяся какой-то старшей родственницей хозяина дома, продолжала молчать. Молчать и смотреть на меня в упор, холодным немигающим взором.