Юлия Табакарь - До Луны и обратно

Иллюстратор Елена Иванина

© Юлия Табакарь, 2022

© Елена Иванина, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-2737-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В далекой стране Чудландии в городке у подножия горы Край на улице Лелеанделя с давних времен стоял старый чугунный фонарь, похожий на знак вопроса. Обычный уличный фонарь, скажете вы. Как сто других фонарей на той же улице.

Но этот фонарь был особенным, потому что он светил ярче других. Спеша по своим делам, вечерами люди старались пройти именно по улице Лелеанделя, потому что она всегда была залита теплым желтым светом, и идти по ней было совсем не страшно даже в дождь и метель.

У старого чугунного фонаря был секрет, о котором не знал ни один человек. В нем жил светящийся нуом по имени Грайон из старинного рода Мумки.

Кто такие нуомы, спросите вы? Они похожи на людей, только очень маленькие. У них тонкая прозрачная кожа, похожая на фарфор, и яркие глаза цвета янтаря, а их сияющие на солнце волосы будто сотканы из золотых нитей. И есть еще кое-что, что делает нуомов особенными, – они умеют давать свет. Как лампочки. Только в сто раз сильнее.

Но вернемся к нашему Грайону. Он был молод – недавно ему исполнилось двести тридцать два года. Добрый, отзывчивый и веселый, рыжий нуом любил песни, стихи, гонки на стрекозах и сияющие рассветы.

По утрам Грайон просыпался, сладко зевал ровно три раза, затем со свойственной ему вежливостью говорил себе «доброе утро», вставал (по старинной традиции нуомов, с правой ноги) и приветствовал мир, говоря:

– Здравствуй.

Затем он варил горячий шоколад, жарил две круглые оладьи размером с грош и смотрел через большие окна своего домика-фонаря. Он видел, как внизу по дороге спешат люди, хлопают в полете красивыми крыльями бабочки, летают с ветки на ветку воробьи. Он открывал окно и слышал, как в воздухе жужжат мухи, привлеченные сладкими ароматами из соседней кондитерской, и как движутся стрелки городских часов (тик-так, тик-так), отмеряя время.

Устроить дом в старинном фонаре было отличной идеей. Стены от пола до потолка были стеклянными, и весь день, куда бы ни направилось солнце, оно освещало комнату. Внутри стояла кровать из веток и перины, набитой птичьими перьями. Напротив кровати было кресло канареечного цвета, накрытое пахнущим лавандой клетчатым фиолетовым пледом. В углу ждала своего часа мандолина. Ее изготовил когда-то отец Грайона из скорлупы грецкого ореха и тонкой липовой палочки. Струны были сделаны из кошачьих усов, благодаря чему мандолина практически мурлыкала. Грайон часто играл в ближайшем парке старинные песни нуомов – так, как их пела ему мать. Бабочки, стрекозы и жуки были его благодарными слушателями и одаривали бурными аплодисментами. А вот мыши старались держаться подальше от мурлыкающих звуков невиданного инструмента.

Нарушали покой Грайона только поезда, из-за которых старинный фонарь начинал слегка подрагивать, и студенты из университета неподалеку: вечерами веселые компании друзей частенько сидели на скамейке под его фонарем. По правде сказать, Грайон любил, когда они приходили: их звонкий смех был ему приятен. Грайон с любопытством наблюдал за ними, оставаясь незамеченным. Великаны были на него похожи. Только гораздо больше по размеру. И свет они давали как-то иначе – через слова, объятия и улыбки.

Каждый день Грайон делал этот мир светлее. Весь день нуомы вбирают в себя солнечный свет, а потом, в темноте, светятся, словно тысячи маленьких солнц. Жаль, что Грайон был последним нуомом на Земле.

***

Вот и в это утро Грайон сел в мягкое кресло канареечного цвета и, прикрыв от удовольствия глаза, выпил горячий шоколад. Напиток был сладким и тягучим, как счастье. Вдруг раздался стук в дверь.

Грайон повернул голову и увидел за стеклянной дверью шелковичную бабочку – свою приятельницу Жужу. Иногда она прилетала к нему, и он угощал ее крошечным кусочком яблока, а она рассказывала ему о том, что видела, пока порхала по окрестностям.