Элис Вайлет - Дневник Аники. Эйфория

Фу-х, мне нужно высказаться. Я начала вести этот дневник, чтобы составить какой-то план. Я всегда начинаю планировать, когда нервничаю. Но сейчас это не просто список покупок или распорядок дня. Это план того, как мне жить дальше.

Меня зовут Аника, мне 35 лет. И меня разрывают эмоции. Их слишком много. Джону сказали, что я вулкан, предостерегали его строить свою деревню рядом. Вулкан снова готов взорваться.

У меня ощущение, что я что-то должна вспомнить. Я не хочу вспоминать. Мне страшно! Я не пытаюсь намеренно копаться в своих воспоминаниях, это приносит боль. Я боюсь вспомнить то, чего не было. Воспоминания могут быть ошибочными, я не хочу ошибиться и нести этот крест. В моей памяти есть пробелы, я не хочу заполнить их своей фантазией. Похоже, я снова на эйфории. Если это так, то… Господи… я живу только, когда у меня фаза мании. В другое время я погибаю. Я умираю каждую секунду, каждая секунда длится бесконечно.

Сегодня мне хотелось зарезать себя. Вот так просто, да. Я загружала посудомоечную машину, собирала ножи для мойки, и, держа нож в руке, я представляла, как он врезается в меня. До этого, разговаривая с Джоном по телефону, я послала его, потому что он снова не приехал. Дочка спала в комнате. А я держала нож и представляла, как капли крови падают с него в моих руках. И каждая капля казалась мне целым океаном моих непролитых слез. И тогда я заплакала, а перед этим закричала, глуша свой крик, чтобы не проснулась дочка, и давила свое лицо, как будто мне хотелось содрать кожу со своего лица.

А вечером, наконец, приехал Джон. И, видимо, ему хотелось разрядки. Он нашел меня в комнате на втором этаже, когда я смотрела очередной ромкомный сериал, а его брат в это время внизу нянчился с племянницей. Господи, как давно я этого не чувствовала! Джон как будто бы знал, каждый раз знает, когда я на грани. И как мне тоже нужна разрядка. Он измотал меня, и на миг я почувствовала себя на вершине блаженства. Но счастье быстро закончилось. Я спустилась вниз, на первый этаж, и меня ждала безысходность моего существования. Годовалая дочка, домашние дела, всех накормить ужином. Похоже, что я снова схожу с ума.

Уже несколько лет, как я лечусь, но только год, как мне подтвердили мой диагноз и перевели на другое лечение. Биполярное расстройство. Я спрашивала себя: «Почему я?». Я вопрошала куда-то в неизвестность: «Почему это произошло именно со мной?» Но ответа не было. И я смирилась. Наверное. Не до конца. Новое лечение дало мне возможность жить не как овощ в этом году, в отличие от предыдущих двух лет, и я снова распробовала на вкус жизнь. Но это было до того, как началась моя депрессивная фаза. Значит, то, как я жила до этого, было только эйфорией?

Но меня волновало другое. Я сказала Джону, моему мужу, однажды:

– Да, я располнела на препаратах, но это не повод забывать, что я женщина и твоя жена.

– Да куда ты от меня денешься, Аника, – сказал он.

– Я найду тебе соперника, – сказала я.

И я нашла.

Его гибкое тело ласкало мою кожу. Он был молод, силен, активен. Словно приятный ветер, подувший в распахнутое окно жарким июлем. Но только в ноябре. «В самый сладкий месяц в году я в глазах твоих тайну найду, – писала я когда-то о фильме с Киану Ривзом и Шарлиз Терон. А теперь поняла, какого это, когда ноябрь может быть сладким. Мой «ноябрь» был на десять лет меня младше. Брат моего мужа. Себастьян. Тот, кого я нянчила, когда ему было пять лет. Теперь ему двадцать пять, и он спит нагой на моей кровати, а я любуюсь очертаниями его юного тела. Как же был неправ Джон в своей самоуверенности. Месть —это не холодное блюдо, это десерт, вишенка на торте, которую я преподнесу ему на годовщину нашей свадьбы. Да, вот это и есть мой план. Джон был уверен в своем брате, я же всегда знала, что он ко мне неравнодушен.

Всё началось год назад.