Екатерина Богданова - Диверсантка. Пособие по разрушению миров

- Ята, доченька, поторопись! У папы же сегодня очень важный день. Не хватало ещё, чтобы он опоздал именно сегодня, когда принимает на работу собственную дочь! – прокричала мама с первого этажа.

В этом вся мама - на работу устраиваюсь я, а она переживает, чтобы папа не опоздал…

Сбежала по лестнице и только после этого обулась. Дресс-код Управления Межмировых Отношений не требовал от своих сотрудниц наличия туфель на высоком каблуке, но я посчитала, что пять сантиметров лишними не будут. И пусть зачисление в штат сотрудников уже можно считать свершившимся фактом, как-никак отец непосредственным начальником будет, никто не отменял первого дня в новом коллективе. А кому не хочется показать себя с лучшей стороны перед будущими коллегами? И неважно, что после нам предстоит красоваться друг перед другом только в форме. Первое впечатление в любом случае важно. Да и дома нужно было разыграть спектакль… Вот и я расстаралась на славу. Платье, причёска, макияж – всё было просто идеальным… кроме мамы, поймавшей меня уже у двери, помявшей платье крепкими объятиями, растрепавшей причёску и оставившей след от губной помады на идеально припудренной щеке.

- Удачи, Ассъята, - прошептала мама мне на ухо.

И весь нанесённый моему идеальному виду ущерб тут же был забыт.

- Спасибо, мамочка, - шепнула в ответ.

- Девочки, ну опаздываем же, - крикнул папа, уже занявший водительское место в нашем семейном мобиле.

Обычно папа отправлялся на работу в одноместном мобиле, он гораздо быстрее и манёвреннее, но сегодня он вёз в управление нового работника – меня.

***

- Ты не проболталась? – как только мы поднялись в воздух, спросил отец.

- Спрашиваешь, - самодовольно хмыкнула в ответ.

- А ведь долго скрывать не получится, - покачал головой папа. – Рано или поздно она узнает, что ты никакой не теоретик.

- Пап, ну получалось же скрывать все три года, пока я училась, значит и дальше получится, - попыталась успокоить родителя.

- Ты была студенткой, дома почти не бывала, а теперь что? – недовольно спросил папа.

- Думаешь, стоит переехать? – предложила я.

- Дурёха! – покачал головой отец. – Сказать как-то надо. Сама посуди, учёба ещё ладно, но сейчас-то тебя может и на недели по заданию куда-нибудь закинуть. Думай, дочка, я поддержу, конечно, но надо как-то помягче преподнести. Пока придержу тебя, дам неделю обжиться, обтесаться, но если всё время в запасе держать буду… сама понимаешь. В общем, давай думать, как мать подготовить, а то она нам обоим жизни не даст.

- А тебе-то что? Ты же официально управляющий статистическим отделом, - хмыкнула я.

- А на работу тебя кто принимает? – фыркнул отец. – То-то и оно, на меня все шишки и посыплются.

- Слушай, а давай, меня случайно заметили и повысили, а ты тут вообще ни при чём? – предложила я.

- И я, как совсем не виноватый, должен буду сказать маме, что тебя оперативником зачислили? – хмыкнул папа.- И объяснять, почему обученного на теорию специалиста в практики перевели тоже мне? Ушлая ты, дочка!

- Ну папа, - начала ныть я. – Ну что я ей скажу? Три года же скрывали, как я признаюсь-то?

- И не проси, - категорично заявил отец.

***

К тому моменту, когда мы подлетели к УМО, папа уже согласился взять основной удар на себя. Как-никак я не крестиком вышивать три года в Академии межмировых отношений училась. Отец, конечно же, просёк мою попытку манипулировать, указал на промахи и слабые места, но проблему с мамой согласился взять на себя. И это можно было засчитать победой!

А потом началась рутина. Мы вошли в управление, папа прошёл через сканер, а я застряла на входе, заполняя многочисленные анкеты и проходя проверки. Потом было психологическое освидетельствование, тест на профпригодность, проверка идентичности личности, в процессе которой управление получило мои отпечатки, генетическую карту и слепок ауры, и только после этого я попала на аудиенцию к своему новому непосредственному начальнику – папе.