Валерий Кормилицын - Держава том 2

В начале февраля, звёзды на небе расположились таким счастливым образом, что полковое начальство 145-го Новочеркасского пехотного полка, ходатайствовало о присвоении чина подпоручика старшему унтер-офицеру Дубасову. Вскоре вожделенный офицерский чин оный унтер благополучно и получил.

Сначала он «гудел» с сослуживцами, затем, в офицерской уже форме, с шашкой, а не с тросточкой, сделал визиты друзьям и пригласил их обкатать и спрыснуть чинишку.

Встречу назначил у цирка Чинизелли.

«Интересно, почему у Чинизелли? – направляясь на санях к дому Бутенёвых, размышлял Рубанов. – Может, надумал совратить безвинную птичку, мадам Пальцапупу? – иронично хмыкнул он. – Да ещё сказал, что меня ожидает сюрприз…».

В доме Бутенёвых его уже ждали, и к удивлению Акима, кроме таинственно улыбающейся Натали, отмечать чинопроизводство Дубасов пригласил ротного командира подполковника Кускова и его пассию, сестру бравого капитана Бутенёва.

Дмитрий Николаевич и Зинаида Александровна сердечно поприветствовали подпоручика и сообщили, что до поздних часов, под свою ответственность, отпросили у родителей Натали.

Когда вчетвером вышли из подъезда, рядом с транспортом, привёзшим Акима, стояли ещё одни сани с извозчиком на облучке.

«Всё предусмотрено и, видимо, заранее оговорено», – поудивлялся в душе Рубанов.

– Ну, это же надо, – тихо сказал на ухо Натали, на секунду коснувшись губами её щеки сквозь вуалетку, – ни точильщика ножей у подъезда, ни бабы со швабрами… Кто же следующий? – пошутил он.

И не успела ещё честная компания расположиться в санях, как по тротуару прошёл одетый в брезентовый, испачканный сажей костюм, трубочист.

– Во! – указал на него пальцем Аким. – Трубочист! – чему-то обрадовался он, а Натали даже захлопала в ладоши.

– Это к счастью! – разглядывала плотную фигуру в высокой, похожей на феску, шапочке, с лесенкой на плече.

К лесенке была привязана метёлка с шарами, а за широким поясом виднелся грязнющий черпачок для выгребания сажи.

Сани тронулись, обогнав безучастного к ним трубочиста, а Натали для чего-то, дружелюбно помахала ему рукой, получив в ответ ослепительную, на фоне чумазого лица, улыбку.

У цирка Акима на самом деле ждал сюрприз, от которого, на некоторое время, он потерял дар речи, а лицо стало, как красно солнышко.

Рядом с широкими санями, запряжёнными дымчатой масти лошадьми, их ожидали два офицера с дамами.

Но офицеры-то ещё ладно, Дубасов с Зерендорфом, а дамы – водоплавающие гимназистки. На этот раз, правда, видимо для разнообразия, одетые в шубки и меховые шапочки, вуальки на которых были подняты.

Они ничуть не покраснели, а раскованно протянули руки для поцелуя.

Пока Дубасов с Зерендорфом по очереди лобызали руки Натали и её тёте, немного пришедший в себя Аким спросил у блондинистой Полины, какими судьбами они оказались здесь.

– Вы думаете, – шёпотом ответила та, – мы живём в Дудергофском озере? Ошибаетесь, мы петербурженки, к тому же – взрослые дамы, закончившие в прошлом году гимназию. Наталья с Зинаидой Александровной, по просьбе господ офицеров, с превеликим трудом отпросили нас у родителей на сегодняшний вечер, до поздних часов, покататься на санях.

«А мне ничего не сказала, – удивился Аким, – что за тайны мадридского двора?» – пошёл поздравлять его благородие подпоручика Дубасова.

– А я Зерендорфа с Варей познакомил, – отчего-то покраснел Дубасов. – Аким Максимович, будьте так любезны, и забудьте, что вы видели на озере, – просительно произнёс он.

– То есть, «щука» кричать нельзя, – подколол приятеля Аким, на что тот молча показал ему здоровенный кулак. – Понял, – согласился с весьма веским доводом и полез занимать оставленное ему место в расписанных цветами и петушками в русском стиле, санях.

Место его было крайнее, у высокой спинки, с перекинутым богатым ковром.

Рядом сидела Натали, бок о бок с ней водоплавающая Полина, а ближе к монументальному бородатому детине-возчику в синем кафтане и четырёхугольной меховой шапке с павлиньими перьями, взгромоздился подпоручик Дубасов.