Руслан Иванов - Дары данайцев
…тщеславный ум не бывает чистым от помыслов и воображения и даже может дойти до того, что будет видеть бесов и говорить с ними.
Силуан Афонский
Или иной здесь обман. Нет, коню вы не верьте, троянцы!
Что там ни будь, я данайцев боюсь и дары приносящих.
Вергилий
Он сидел на холодном полу, обхватив колени руками, и тихонько подвывал, раскачиваясь из стороны в сторону. Страх напополам с отчаянием добивал последние проблески воли.
Он уже не в состоянии был двигаться, думать, искать выход из уничтожавшей его череды событий. Ловушка захлопнулась, выхода нет. Впрочем, его никогда и не было.
И единственная мысль, которая еще теплилась где-то в глубине сознания – как? Как это все могло произойти? Почему так и почему с ним? Ведь все хорошо начиналось, все должно было быть по-другому. Совсем по-другому! Или нет? Или все было предопределено заранее уже тогда, в тот ноябрьский день? Господи, все же должно было быть совсем по-другому…
1
Сигарет, купленных неделю назад на оптовом рынке, оставалось на два дня. А денег… денег еще меньше. Собственно, их почти не было. Если бы удалось соскрести всю мелочь по карманам, то и тогда вряд ли хватило бы на чашку кофе в приличном кафе.
Конечно, можно попробовать растянуть остаток сигарет дня на три, а если повезет, то и на все четыре. Да и без кофе вполне можно обойтись, невелика потеря. Но есть хочется, с этим что делать?
С этими мыслями Иван бесцельно бродил под мелким моросящим дождем по книжному рынку на окраине города. В какой-то момент краем глаза он уловил свое отражение в витрине одного из торговых павильонов: высокий и сутулый худощавый парень с черной, давно не стриженой шевелюрой и легкой небритостью. Спортивная куртка и тертые джинсы из секонд-хенда. Стоптанные кроссовки, уже начавшие промокать. За плечами городской рюкзак, тоже из секонда.
Иван вздохнул и побрел дальше. Дождь еще более усугубил его жалкий потрепанный вид, и даже беглого взгляда хватило бы, чтобы понять – у человека не самый удачный период в жизни. Собственно, так оно и было.
Он бродил по рынку совсем не для того, чтобы присмотреть какую-то особенную книжку, которую нужно долго искать, и вдруг обнаружив у старьевщика, тут же купить. А потом в небольшой уютной комнате, укрывшись мягким клетчатым пледом и попивая коньяк, медленно перелистывать пожелтевшие страницы, вдыхая их терпкий запах.
При всем желании, у него не было такой возможности. У него не было ни комнаты, пусть даже и не очень уютной, ни мягкого пледа, ни коньяка. Впрочем, как и денег на покупки.
Жил он на старой водокачке на берегу реки в спальном районе города и перебивался случайными заработками. Дело было в том, что он все еще искал свое место и предназначение в жизни. Иван понимал, что в возрасте слегка за тридцать поздновато заниматься поисками себя, но ничего не мог с этим поделать.
При помощи и по настоянию родственников кое-как отучившись пять лет в институте и с горем пополам получив диплом экономиста, он даже не пытался работать по специальности. Ему хотелось чего-то другого, особенного.
Рабочий сцены одного из городских театров, служитель в зоопарке, страховой агент, садовник, мойщик посуды в закусочной, торговец на рынке – кем он только не работал, и все не то. А сейчас он в очередной раз собирался с мыслями о том, чем ему действительно стоит заняться.
Но на самом пике этого увлекательного процесса на Ивана внезапно обрушился ноябрь – пошли дожди, на водокачке стало холодно, нужно было перебираться в место потеплее. Но ни подходящего места, ни денег на жилье не было. Собственно, как и вариантов, где их раздобыть.
В раздумьях над своими смутными перспективами он забрел на книжный рынок, и теперь просто так, от нечего делать бродил по рядам скупщиков старых книг, рассматривая потертые фолианты.
Прочитать названия кое-каких томов можно было, разворошив их носком ботинка прямо на мокром асфальте. Чтобы посмотреть другие, нужно было наклоняться и перебирать переплеты в ящиках от бананов.