Ю. Дорожкин - Цитадель вечности. Том 2

Неровное, колеблющееся на ветру пламя двух костров освещало лагерь, окружённый по периметру подводами. Лишь немногие возницы и охранники дремали на копнах душистых горных трав. Многим не спалось, даже помимо тех, кому назначено было нести дозор. Слишком уж дурной была репутация этого места, чтобы просто вот так взять и заснуть. Зато потом, даже если ничего скверного и не случится, можно будет еще много лет рассказывать своим домашним, а может быть – наоборот, случайным попутчикам, сидящим возле уютно потрескивающего камина в домашней гостиной или в корчме, как однажды всю ночь не спал среди мороков, на Чёрном Ойгоне.

Собравшись вокруг дальнего костра, трое возниц кипятили в котелке воду, чтобы заварить ароматные травы, собранные здесь же. Возле второго костра людей не было. К нему и подсели Дюк с товарищами, чтобы при свете его прочесть депешу, которую вёз Тахир – Скорпион. Час назад Эль-Зидар, Горг и Баргут, хмуро выслушали донесение Дюка и Милоша, из которого следовало, что некий путник был найден ими уже при смерти, и, прежде чем отправиться за Грань, в Чертоги Вечности, бессвязно рассказывал про чудищ, бросившихся на него и его спутников из возникшей прямо в воздухе чёрной дыры.

– Либо разум его помрачился от пережитого, либо вредоносные флюиды, исходящие от порождений урда, отравили его тело и душу… – рассудил Милош, старательно изображая из себя суеверного обывателя.

Баргут посмотрел на него весьма мрачно, но ничего не сказал.

– Как, говоришь, он назвался? – переспросил Эль-Зидар.

– Тахиром, кажется, – неуверенно ответил Дюк. – Говорил неразборчиво. И что-то про скорпионов ещё…

– Эх, то-то и оно, что из Арджаба ты приехал, да еще, поди, не из ближних его провинций! Не то знал бы, что человек это был известный – Тахир – Скорпион! – проворчал командир охраны.

Известие о том, что труп нужно хоронить, вызвало у Горга и Баргута единодушное неприятие.

– Деньги деньгами, а люди и без того тревожатся, так мы еще мертвецов им покажем! – возмутился Горг. – Пусть стервятники их жрут! Не хватало нам тут паники в обозе! Да и время потеряем.

Однако, Эль-Зидар считал иначе: он непреложно верил, что нарушить обещание, данное покойнику, да еще в таком месте – самый верный способ навлечь на себя проклятие. Кроме того, командир лучше всех знал Тахира, и предполагал, что если до его друзей дойдут слухи, что торговые люди взяли его деньги, а самого его бросили на съедение диким зверям и птицам, то это может вызвать у них желание проучить виновных за такое неуважение. Поэтому решено было утром тело Тахира предать земле.

Устроившись возле костра, Дюк разъединил две половинки добытого футляра и аккуратно извлёк свёрнутую трубочкой бумагу, перетянутую верёвочкой с сургучной печатью. Пристав сломал печать и собирался уже отдать бумагу Урсуле, чтобы она прочитала по-эрогански, но мельком взглянул на развёрнутый лист и издал удивлённый возглас. Текст был написан мелкими буквами на современном аримском, или же официальном имперском языке. Дюк разгладил лист у себя на колене и стал негромко читать, чтобы слышали только придвинувшиеся к нему трое его спутников.

– «Обстоятельства изменились, и принуждают к решительным действиям. По получении вами сего письма надлежит незамедлительно принять меры к розыску проживающего в Эрогане известного вам Тамира Нарсуфа, чей дом расположен в Торонге. Тамир Нарсуф должен быть убит любым возможным способом, а вместе с ним следует истребить всех лиц, посвященных в его дела, а для надёжности – и всех слуг. Впрочем, как в таких случаях поступать, известно и без моих наставлений. Брата его Камиля эта участь уже постигла, однако его секретарю Валиду удалось ускользнуть, и весьма вероятно, что он объявится у вас в Эрогане, где вам и надлежит исправить досадную нашу оплошность. Также следует обратить внимание на черного коробейника Манора, по прозвищу Гуляй-Поле, который выполнял некоторые поручения братьев, и тоже удивительным образом исчез из-под нашего наблюдения. Этого человека надлежит схватить, не лишая его жизни, поскольку его свидетельства могут пролить свет на некие неясные моменты этого дела. При случае я бы расспросил его сам, но, быть может, придётся прислать к вам моего доверенного человека – Эрихона.