Кристина Юраш - Чудовище Нави, или Завтра еще пойду!
Пролог. Подмоченная репутация
– Еще одна нежная и сладкая девочка… – бархатистый вкрадчивый мужской голос обволакивал меня. Он был тихим и ласковым, словно пытаясь усыпить мою бдительность.
– Как я хочу тебя попробовать, моя сладенькая… – последние слова растворились в звоне комаров, кваканье лягушек и в надрывном женском визге, словно кто-то утопил в болоте новенький телефон.
– Кто здесь?! – испуганно дернулась я, резко погружаясь по колено в вонючую трясину.
Над водой плавала какая-то желтоватая склизкая тина, пытаясь прилипнуть к дорогому пальто, которое я задрала повыше, чтобы не испачкать.
«Ква-а-а!», – протяжным басом квакнула огромная бородавочная жаба.
Она сидела на трухлявой замшелой коряге, наполовину утонувшей в болотной тине. Глаза у нее были умные-умные… Поймав мой пристальный взгляд, жаба закатила глаза и вышла из контакта с нашим миром.
– Мои сапоги! За шесть тысяч рубле-е-е-ей! – всхлипнула я, пытаясь спасти хотя бы новенькое пальто. Осталось взять его в зубы, чтобы не замочить. Сумка висела на локте. Я растерянно прижимала к груди ключи от квартиры и телефон.
Я не знаю, как оказалась посреди огромного вонючего и страшного болота!
Помню, как вышла из квартиры, захлопнула дверь, закрыла замок, пообещала себе смотреть под ноги, чтобы не испачкать новые беленькие «дары зарплаты», сделала шаг и … очутилась по колено в болотной тине. В месте абсолютно незнакомом!
Над болотом стоял туман. Таинственная дымка стелилась по мутной воде, обволакивала кочки и цеплялась за черные сырые утонувшие ветки деревьев.
С огромной палки, торчащей из самой трясины, на меня смотрел череп оленя. Его глаза горели зловещим тусклым зеленым светом.
Один глаз вылетел огоньком и пересел на дерево. Следом полетел второй, присаживаясь рядом. И теперь на меня уже смотрели деревья, словно чего-то ждали…
Конечно, мой подъезд с единственной лампочкой этажом выше трудно назвать образцово-показательным. Однажды в моем подъезде собирались снимать фильм ужасов. Но в этот день как назло прорвало канализацию. И режиссер сказал, что у нас чересчур страшно. Даже для его фильма. Он снимает ужасы, а не кошмар! Даже местные ходячие «попойники», отметившие будущее кинематографа, в этот день были трезвыми. Кина не будет!
Хоть и по запаху это место и напоминало мой подъезд в период бездействия коммунальных служб, но у нас было как-то не принято насаживать на огромные палки черепа тех, кто писал в лифте . Хотя, этот вариант мы тоже рассматривали на собрании жильцов. И идею горячо поддержали!
– П-п-помогите! – пискнула я, пытаясь сделать шаг в зловонной топи.
А зря!
На мой зов откликнулись только комары размером с ворону. Словно боевой вертолет, огромный лохматый комар приземлился на меня, и лениво раскатал хоботок, толщиной с палец. Мне показалось, что сейчас послышится звук, словно какой-то очень упрямый и жадный ребенок выжимает остатки коктейля через соломинку.
Два-три укуса хватит, чтобы с моей усохшей мумией фотографировались посетители музея.
Комариная стая периодически превращалась в комариное стадо, пасущееся на мне. Но я решила, что только через мой труп!
– Пшик! Пшик! – отбивалась я духами, найденными в сумочке. Но комарам было хоть бы хны! Зато теперь за особо наглыми стелился нежно-весенний цитрусово – ванильный шлейф!
Видимо, комарам настолько понравился запах, что они позвали остальных. Что-то вроде: «Сегодня акция!!! Какая-то тетка прыскает духами бесплатно!».
Флакон кончился и был брошен в огромную комариную армию, как граната с выдернутой чекой. Однако, это тоже не помогло!
Я отмахивалась сумкой, теряя равновесие и шатаясь на месте. Пока что счет был два – один! В мою пользу. Все содержимое сумки летело по сторонам и тонуло в мутной жиже.
Ноги почти тут же увязли по колено, и я чуть не села в самую грязь.
– Помогите!!! – отчаянно закричала я, в надежде, что местные спасатели слегка глуховаты.