Татьяна Тихонова - Чудо для Долохова

За сеткой метров на сто вперёд тянулся искусственный газон из серой пробковой травы, дальше виднелись белые дома, похожие друг на друга как близнецы-братья. Пустынно. Холодный ветер гонял мусор по полю.

Человек в комбинезоне медперсонала стоял очень близко к сетке, напротив бота. Так близко, что можно прочитать фамилию на пластиковом шильдике.

Лицо землянина казалось спокойным, тёмные глаза сонно изучали бот. Чёрные волосы забраны в хвост, борода грубо острижена. Руки засунуты в карманы, и казалось, что никакая сила не сможет их оттуда вытащить.

Бот, покружив над тротуаром по ту сторону сетки, сел.

– До-ло-хов. Долохов, космические войска, хирург, не вижу, совсем мелко. Это ужасно. Мертвецы, а выглядят как живые, разве только кажутся сонными, – проговорил задумчиво один из пассажиров, Лукин, высокий, лет сорока семи, в форме полковника космической полиции. – Зачем нас всех собрали? Разве то, что здесь произошло неделю назад, можно назвать убийством? Эти люди объявлены мёртвыми. Или я чего-то не знаю?

Остальные слушали Лукина. Знакомы они были шапочно, каждый мог только догадываться, какими сведениями владеет другой. Их собрали, чтобы найти виновника убийств в резервации мёртвых. Поэтому на первой же встрече переругались. Земляне считали, что надо сначала решить – мёртвые они или живые, эти ларусы.

– Искать убийцу мёртвых само по себе абсурдно, – говорил Грассе, – но закон один для всех, и раз уж ларусы существуют, значит, имеют-таки право на существование, а значит, требуется защищать и их.

– Живых защищать, да, а мёртвых похоронить бы, – мрачно сказал Лукин.

– У вас нет родственников там, – парировал один из ториан.

– Вы правы, у меня там никого нет, – хмуро согласился Лукин и замолчал, было не по себе от этого дела.

Прочитано множество показаний очевидцев, но одно запомнилось больше всего. «Моника Д., 21 год, место проживания Земля: «Было так красиво. В светящемся ночном небе будто распустился огромный цветок. Цветок рос, в середине его появилось что-то большое. Просто огромное. Надвинулось чёрным. Я закричала: «Это звездолёт, откуда он здесь взялся?!» Меня никто не слушал. Было много народа, шумно. Звездолёт без огней. Разве так бывает? Чёрный и похожий на огромного кита. Он развернулся боком. Бок красиво осветился множеством вспышек. Люди закричали ещё сильнее. Все думали, что это фейерверк. Тут упала Ли-Джей, потом Минт… А звездолёт развернулся и исчез, цветок ещё долго висел в небе, потом сжался в точку и погас…»

Пятеро, в чинах и гражданском, подошли впритык к ограждению. Грассе был близок к полуобморочному состоянию. Два вооружённых крепыша в полицейских комбезах из охраны застыли позади всей компании с отрешённым видом.

– Где же произошло убийство? Господи, ну почему он здесь стоит, нельзя что-нибудь сделать, чтобы он ушёл? – подполковник полиции Пьер Грассе второй вопрос произнёс совсем тихо.

Пожилой генерал в комбинезоне космодесанта достал кожаный мешочек с иридийской жевательной смолой, сунул в рот малопривлекательный чёрный кубик и сказал:

– Вчера один из местных предупредил, что их злить нельзя. Неадекватны. Говорят, сетка не спасает порой, и они сбегают, если раздражены. Сетка под напряжением, так что советую не подходить близко.

– Оставьте, Грант, мы не дети, право. Хоть и не у всех за плечами марш-броски, бег по пересечённой местности и пилотирование беспилотников, – насмешливо отмахнулся стоявший рядом с ним торианец Бле-Зи, представитель корпорации.

Майор Грант прикрыл глаза и зевнул. Этот захват беспилотника с Юноны стоил ему немало нервов. Ну пилотировал он его, пилотировал. Сидя под его брюхом в капсуле-присоске, а потому что нет кабины. Поспорили, вот и пилотировал.

Он медленно свернул кожаный мешочек, положил в нагрудный карман, хлопнул по нему. Отметил, что Бле-Зи спокоен и расслаблен, как, впрочем, и все эти штатские. Стоит очень удачно возле поребрика, разделявшего широкое, ровное полотно тротуара и мягкую полосу искусственного почвогрунта перед сеткой…