Андрей Кивинов - Черный мерин

Я не обладаю способностью читать по губам. Но могу поручиться, что в течение последнего часа меня трижды обозвали уродом, четырежды чайником и семь раз словом, с пеленок знакомым каждому вменяемому гражданину. Но не «мамой»…

Правда, сами цифры весьма приблизительные. Я не загибал палец, когда кто-нибудь показывал мне свой – вытянутый, средний. (Кстати, особенно красиво смотрелись дамские пальчики, увенчанные изящным ноготком с маникюром экзотической расцветки.)

А, собственно, что я такого козлиного сделал?..

С моей точки зрения, ничего аморального. Интереса ради провел небольшой эксперимент – попытался не нарушать правила дорожного движения. Катиться с максимально допустимой скоростью – шестьдесят кэмэ в час там, где обычно гонят под сотню. Пропускать пешеходов на «зебрах», не проскакивать на желтый, притормаживать перед трамвайными обстановками. За что и подвергался обструкции нервными собратьями по рулю.

Но плотно поднятые стекла моего авто обеспечивали лишь звуковую защиту от оскорблений. Визуальный ряд оставался. Приходилось наслаждаться добрыми лицами и не менее милыми жестами.

Впрочем, ничего другого от эксперимента я и не ждал. Главное правило дорожного движения: не хочешь прослыть уродом и чайником – нарушай. К слову, по этой причине безопаснее всего переходить улицу на красный свет. Хотя бы знаешь, чего ждать…

Унижению подвергалась не только моя высокочтимая персона, но и преданный четырехколесный мустанг производства Тольяттинского автогиганта. Модель номер восемь, год выпуска – тысяча девятьсот девяносто первый. Цвет – бордо-потертый. На треснутом лобовом стекле знак «Уступи дорогу!», на заднем – наклейка «Внимание, я в угоне», на левой двери – след от сбитой старушки. Шутка… От старичка.

Уверен, будь под моей задницей кресло какого-нибудь чемоданоподобного «гелентвагена» или полноприводного «лексуса», количество оскорблений сошло бы на нет. Вряд ли бы у кого поднялся палец на хозяина такого коня. Ибо хозяин может и ответить. В не менее милой форме. Я, конечно, тоже могу ответить, но всерьез это никто не воспримет. Поэтому и не отвечаю. Берегу бесценные нервные клеточки и голосовые связки. Еду себе спокойно, как предписано упомянутыми правилами, на чем Господь послал.

Но, если честно, я бы не отказался, если бы Господь дал мне машину немного больше. Например, тот же «гелентваген». Или любой другой джип производства всемирно известного концерна «Мersedes-Benz». Но в связи с тем, что я, как «чайник», стараюсь жить по установленным в обществе правилам, то имею в свои двадцать шесть с небольшим не импортный джип, а отечественную «восьмерку». И тружусь не топ-менеджером нефтяной компании, а скромным курьером в туристической фирме «Парадиз», куда сейчас и направляюсь.

Время от времени из хулиганских побуждений я подмигиваю фарами встречным лихачам – якобы впереди человек с радаром. Лихачи должны быть мне благодарны. Они тут же сбрасывают скорость, тем самым снижая риск попасть в аварию.

До начала рабочей смены еще пятнадцать минут, я не опаздываю. Осталось последний раз пропустить пешехода, увидеть знакомый изгиб губ владельца какой-нибудь «мазды» и свернуть с широкой магистрали в тесный переулок, где бросить якорь возле двухэтажного небоскреба, на первом этаже которого арендует пару комнат родной «Парадиз». Что в переводе с английского приблизительно означает «рай».

Скоро год, как я каждое утро, кроме законных выходных, езжу по маршруту «квартира – рай» на своей малолитражке, чтобы приносить пользу обществу. С ограниченной ответственностью. И получать за это четыреста условных единиц (но не евро!) в месяц, бесплатный корпоративный обед, безлимитный мобильник и две сотни литров бензина. И ни литром больше…

Все подсчитано у господ капиталистов! На эти литры я смогу кататься столько, сколько нужно хозяевам. А если захочу, например, проехаться в обеденный перерыв в ювелирный шоп, чтобы прикупить пару-тройку бриллиантов для любимой, мне придется сделать это исключительно за свой счет.