Данила Леонов - Черное зеркало ангелов

(Обнаружен в пепле сожженного архива)

**Страница 1**

Они говорили, что истории бессмертны.

Ложь.

Я видел, как умирают книги.

Как чернила выцветают, страницы крошатся, переплеты раскрываются в последнем вздохе.

Но есть те, что не хотят уходить.

Те, что цепляются за читателя когтями.

Те, что шепчут по ночам.

Как эта.

**Страница 2**

Если ты читаешь эти строки – я уже нашел тебя.

Мое имя не важно (хотя когда-то меня звали Элиасом).

Мой грех – очевиден (все писатели – убийцы, просто одни прячут тела лучше).

Но есть один секрет, который заставит тебя дочитать до конца:

***Ты – следующая жертва.***

**Страница 3**

Не веришь?

Закрой книгу.

Попробуй.

Видишь? Не получается.

Потому что это не ты читаешь историю.

Это она читает тебя.

И ей очень нравится твой страх.

**Страница 4**

(Последняя запись на обгоревшем краю)

“Прости.

Я не думал, что оно оживет.

Я не думал, что оно выберет тебя.

Но если ты это читаешь —

беги.

Пока не стало…”

(Остальное съедено огнем)

Город Лиморх никогда не видел солнца. Его улицы тонули в вечных сумерках, словно сама тьма прилипла ккамням, пропитала стены домов и вползла в легкие тех, кто осмеливался здесь дышать.

Я шел по Переулку Отрезанных Языков, и мои сапоги скрипели не по снегу – по костям. Мелким, словноптичьим. Но птиц в Лиморхе не было. Последнюю съели тринадцать лет назад, и с тех пор даже вороны избегалиэтих мест.

Меня зовут Элиас Вейл, и я собираюсь умереть.

Не сегодня. Не завтра. Но скоро.

Это не предчувствие – это договор.

Я остановился у двери таверны “Последний вздох”, где висела табличка с выцветшими буквами: “Вход – двемонеты. Выход – по желанию Хозяина”.

Внутри пахло забродившей кровью и ладаном. За стойкой стояло *нечто* в плаще из человеческой кожи – точнее, то, что когда-то было кожей, пока не начало шевелиться и шептать.

– Вейл, – проскрипело Оно. – Ты опять за долгами?

Я швырнул на стойку мешок.

– За молчанием.

Мешок дернулся. Изнутри послышался стук – будто крошечные кулачки били по ткани.

Хозяин рассмеялся. Его смех звучал как ломающиеся ребра.

– Опять эти твои… “ангелы”?

Я не ответил. В мешке было семь высохших сердец. Каждое – бывшая душа. Каждое – мой грех.

– Они просыпаются, – прошептал я.

Хозяин наклонился, и его рот – вернее, дыра, где когда-то был рот – разорвалась в ухмылке.

– Ну конечно. Ведь ты же *слышишь* их, да?

Я слышал.

Они звали меня по имени.

Где-то за стеной что-то упало.

Не упало – *приземлилось*.

Хозяин резко выпрямился. Его плащ зашелся волнами, и на мгновение я увидел, как под тканью *шевелятся* сотни ртов.

– Ты привел их сюда?!

Я медленно повернулся.

Дверь таверны распахнулась.

На пороге стоял ребенок.

Бледный. Голый. С пустыми глазницами, в которых копошились черви.

– Элиас, – сказал он. Его голос был как скрип несмазанных колес. – Мы нашли тебя.

Я выхватил кинжал – лезвие, выкованное из кости *первого* ангела, которого я убил.

Ребенок засмеялся.

– Ты забыл? – Он сделал шаг вперед. – Ты *дал* нам свои глаза.

Я ощупал лицо.

Под повязкой было пусто.

Хозяин таверны завыл. Его плащ рванулся в стороны, и кожаные лоскуты взметнулись, как крылья.

– ВЕЙЛ, ТЫ ПРОКЛЯТ!

Я знал.

Я знал с того дня, когда вырвал себе глаза, чтобы не видеть *их* мира.

Но они все равно пришли.

Ребенок протянул руку.

– Пора домой, папочка.

Я вздохнул.

И шагнул вперед.

Его пальцы коснулись моего запястья. Холодные. Гладкие. Как мрамор, выточенный в глубинах склепа.

– Ты же помнишь договор? – прошептал ребенок, и черви в его глазах замерли, будто прислушиваясь.

Я помнил.

Десять лет назад я стоял на краю Бездны Голодных Звезд и торговался с тем, у кого не было имени.

– Жизнь – в обмен на семь сердец, – сказало Оно тогда. – Семь душ, которые не смогут найти покой. Семьангелов, которые будут звать тебя в темноте.

Я согласился.

Потому что смерть – это слишком просто. А я хотел *выжить*.

Ребенок сжал мою руку.

– Ты собрал только шесть.

За спиной раздался треск.