Анна Рожкова - Черная вдова
В Италии я был проездом. Вообще-то последнее время я обретался в Амстердаме, но тут старый знакомый, еще по ИСИ, предложил халтурку в Питере. Работы все равно не было, я давно не писал, больше пьянствовал, да и деньги имеют свойство заканчиваться, а в Амстердаме зарядили дожди. В общем, ничего меня здесь не держало, кроме долга хозяйке по квартплате, коий я ей клятвенно обещался выплатить по приезду.
Хотелось погреть свои старые кости на солнышке, желательно возле морюшка. Больше всего, конечно, хотелось выиграть пару мильенов в лотерею, но морюшко было более реальным проектом. У меня оставалось недельки две до назначенной стрелки в Питере и потратить я их решил с пользой для своего истощенного организма. Не берег я его, ох, не берег.
А пора бы! Боли то там, то здесь периодически напоминали о том, что мне уже далеко не шешнадцать и даже, увы, не двадцать, как бы этого не хотелось. Подтащив свою задницу к компу, я открыл сайт первой попавшейся турфирмы и тут же наткнулся на классное предложение!
– Эврика! – Воскликнул я, как некогда Архимед и хлопнул себя по ляжке, не забыв промочить пересохшую после вчерашних излияний глотку пивом. – Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Спустя пару минут я стал счастливым обладателем билета до Вероны, родины Джульетты и Ромео. Может, там на меня нахлынет вдохновение, и я напишу свою лучшую картину? Билет был без багажа. Ну, сами посудите, какой багаж у свободного художника? Это было бы слишком роскошно, а я к роскошествам за свои тридцать два не привык, да и не стоило начинать.
В общем, ровно в два ночи я благополучно вылетел из аэропорта Амстердама в Верону, почти трезвый и решительно настроенный написать свою лучшую картину, которая непременно уравняет меня в славе с самыми прославленными мастерами Европы. Да что там Европы, бери выше, мира!
Через два часа, а если быть точным, через час сорок, я был в, наверное, самом романтичном городе мира. Впрочем, мой путь лежал дальше, туда, где волны лижут песок. При слове "лижет" я понял, что проголодался. Набив пустой желудок чем-то условно съедобным, я взял билет до ближайшего города, где находилось заветное море.
На мой вопрос: "Долго ли ехать?" на ломаном английском, водитель жестами показал, что его зовут Хуан. По крайней мере, больше я ничего из его энергичных размахиваний руками, сопровождавшимися потоком не менее энергичного итальянского, не понял.
Сев в полупустой автобус, я мгновенно уснул. Проспав около двух часов, проснулся. В окно во всю било яркое итальянское солнце, а замотанное в черное бабка через два ряда что-то громко кричала в трубку.
Телефон в ее руке выглядел абсолютно инородным предметом. Я представил ее, позирующей для меня за столом, подперев рукой щеку. Картина имела все шансы стать мировым шедевром, если бы меня не опередил Пикассо со своей "Любительницей абсента".
"Нет в мире справедливости, всегда находится кто-то умнее, удачливее или просто пронырливее. – Лениво думал я, переведя взгляд со своей потенциальной модели на живописные окрестности. – А, может, я просто ошибся эпохой и родился слишком поздно или слишком рано? "
Выползая из автобуса и пытаясь разогнуться, что весьма сложно при моем росте под два метра, я уж было пожалел, что потащился в такую даль, но тут увидел внизу отблески моря и, забыв про все, устремился вниз. Спуск был довольно крут и продолжителен, но настроен я был решительно.
"Где я буду ночевать?" – Эта мысль не посещала мою светлую голову. Я привык ночевать где попало за годы своей бурной молодости, которая никак не кончалась. По крайней мере, в душе я был все тем же бесшабашным пареньком, если бы еще многострадальная спина не давала о себе знать так часто.
Я наконец-то был внизу, у самого синего моря. Но вместо того, чтобы закинуть невод, я бросил на гальку рюкзак, скинул шкурку, словно лягушка и, оставшись в плавках, бросился в воду. Божественно! Вода обнимала не хуже жаркой любовницы, как после хорошего массажа, отступали боли.