← К описанию

Юрий Меден - Царапины и глитчи. О сохранении и демонстрации кино в начале XXI века

Издание осуществлено в рамках совместной издательской программы Музея современного искусства «Гараж» и Artguide Editions.

Мы старались найти всех правообладателей и получить разрешение на использование их материалов. Мы будем благодарны тем, кто сообщит нам о необходимости внести исправления в последующие издания этой книги.

Предисловие

Был март 2020-го, первый месяц коронавирусного локдауна подходил к концу. В Вену на время вернулась зима, и пустынный постапокалиптичный городской пейзаж стал еще холоднее в ее слепящем сером блеске. Как и большинство синематек Азии и континентальной Европы, Австрийский музей кино был на тот момент закрыт, а его сотрудники вынуждены были отправиться в неоплачиваемый отпуск и заняться дозволенным домоседством.

Юрий Меден как раз опубликовал в нашем блоге блестящий пост. За заглавием «Цифровые пандемии» следовало несколько коротких абзацев о том, что закрытие кинотеатров и переход к стримингам как преобладающему средству просмотра фильмов начались уже лет десять как и что главной жертвой оказался не пленочный фильм (и без того маргинальный), но идея публики и публичного пространства как такового. Пост привлек немалое внимание – не в последнюю очередь потому, что срезонировал с лихорадочным стремлением синематек и кинофестивалей перенести свою работу в онлайн.

Через несколько дней после публикации Юрий отправил мне имейл с темой «Продуктивное использование времени». Он спросил, не хочу ли я написать отзыв на «что-то вроде личной коллекции заметок о презервации и демонстрации фильмов в начале XXI века», которые он начал делать некоторое время назад. «Долгие ковидные дни», как сказал он, вдохновили его возобновить работу, и результат был прикреплен к письму.

Чтение рукописи, которая и составила скелет «Царапин и глитчей», взволновало меня. Глава за главой записи Юрия раскрывают противоречия, дилеммы, этические, политические и организационные головоломки, с которыми сталкиваются сегодня работники культуры. Структура книги отражает ее содержание: выстроенные нелинейно и порой эллиптично, доводы если и не исключают, то уж точно противоречат друг другу. Диссонанс и путаница берут верх над гармонией и связностью. Чтение книги приводит в изумление, вызывает радостную оторопь, восторженное отчаяние, какие вселяли в читателя и литературные произведения Дж. Г. Балларда и Уильяма Берроуза.

Едва ли кинокураторство – искусство и наука сохранения и представления фильма как вида искусства и культурной техники – сделано из того же, из чего мечты или кошмары. Мы – специалисты по кинонаследию, студенты и исследователи истории кино, кинолюбители – принимаем культурную значимость кинематографа как должное. Большинство же потребителей, как и индустрия, утоляющая их голод, принимают как должное сам аудиовизуальный продукт и его нескончаемые запасы, доступные каждому по первому требованию. И те и другие, как убедительно указывает на то Юрий, пребывают в состоянии блаженного забвения и не замечают, что в реальности мировая кинематографическая культурная память неустойчива и близка к исчезновению.

Михаэль Лёбенштейн,

Австрийский музей кино,

март 2021

Предисловие к русскому изданию

«Царапины и глитчи» родились из очень специфического желания – наладить коммуникацию. В профессиональном путешествии по миру кино мое везение и мои возможности позволили мне пойти несколькими путями, в итоге я обрел базовые навыки в разных областях: кинокритике, истории, издательском деле в сфере кино, реставрации, кинопроизводстве и создании кинопрограмм. Переходя из одного сектора в другой, я часто с удивлением обнаруживал, что между ними нет никакой коммуникации. Еще больше меня удивляло отсутствие любопытства, которое могло бы позволить такой коммуникации состояться изначально. Одни мои коллеги, киноархивисты и реставраторы фильмов, преуспевая в знании техническом, часто намеренно избегали высказываний или рискованных решений, относящихся к «содержанию» пленок, лент, жестких дисков или микрочипов, находящихся в их распоряжении. Другие, те, что заняты составлением кинопрограмм или историей кино, оставались глухи к тому, что касалось субъектности кинокартин, материальных реалий, стоящих за ними, а также к проблемам и сложностям, связанным с сохранением этих материальных реалий. В лучшем случае они замечали, когда какой-то фильм становился крайне редким, то есть труднодоступным для публичных или приватных просмотров, но на этом все.

Следующая страница