Эльвира Сапфирова - Будет воля твоя. Книга 2

Заключительный тур чемпионата области по шахматам пришелся как раз на майские праздники. Народ по привычке, а где и по принуждению, с утра шел в колонах демонстрантов с шариками, портретами президента, цветами, да так и застрял до вечера в праздничном городе, рассеялся группами по улицам, паркам.

Гремела музыка. Около аттракционов стояли очереди, а из кабины чертова колеса с самой вершины, неслось задорное: «Люблю! Слышишь, люблю!» Девушка, стоявшая около ограды, красная от смущения, махала веточкой сирени, и каждый, кто слышал это признание, поднимал голову и улыбался. Хорошо!

Прекрасно, что на свете есть любовь, что отличная погода, что, наконец-то, пришла весна, что разноцветные шары летают над танцплощадкой, над свежевыкрашенными скамейками, над частными лоточками с мороженым, над полутора этажным кирпичным зданием областного шахматного клуба, сверкающего новыми окнами и шикарной бордовой кровлей.

В клубе народу – яблоку негде упасть. Решающий матч за звание чемпиона области собрал и любителей, и профессионалов.

Почетный гость и главный спонсор, Тигран Антонович, худенький, невысокого роста брюнет с великолепной вьющейся шевелюрой, по праву сидел за судейским столом и по-хозяйски оглядывал зал. Предприимчивый человек! Пока все оплакивали гибель экономики и пытались понять, что делать и кто виноват, он организовал на основе разрушенного станкостроительного завода кустарный цех по производству резиновых сапог и калош. Благодаря бездорожью и развитому дачному хозяйству, его продукция пользовалась огромным спросом. Он богател не по дням, а по часам, страстно любил шахматы и шахматисток, обувал жителей своей области и соседей и, конечно, не забывал спонсировать гибнущий спорт. Помог директору клуба отремонтировать здание. Это был великолепный тандем. Хорошо, когда у руководителя есть деловая хватка, а если к этому просыпается еще и дух предпринимателя, искоренявшийся в народе почти сто лет, сразу становится жить веселее.

Теперь до глубокой ночи в павильоне стучали шахматные часы, разворачивались нешуточные баталии. Какой-то неведомый ранее дух раскрепощенности, вседозволенности, свободы витал вокруг, окрылял, заставлял верить, что все будет хорошо.

Тигран Антонович изредка вставал, прохаживался между рядами, заложив руки за спину, подняв высоко голову и выставив вперед женственный подбородок. Он ходил по одному и тому же ряду, останавливался около играющей Ирины, всматриваясь с умным видом в позицию на доске, качал головой и тихо спрашивал у стоявшего рядом судьи: «Ну, как белые?» Кивал в сторону единственной женщины, играющей на мужской половине зала. Судья неопределённо пожимал плечами, и бизнесмен возвращался к судейскому столу, свысока поглядывая на зрителей, полосой стоявших вдоль стены. Они, затаив дыхание, смотрели на новые демонстрационные доски, где мальчики-перворазрядники передвигали магнитные фигуры, показывая очередной ход лидеров турнира.

Яркие весенние лучи солнца прорывались сквозь неплотно задвинутые шторы и ложились прерывистыми полосами на лакированный паркет. Беленые стены отливали голубизной.

Над широкими рядами новеньких шахматных столов свисали пылающие люстры. От обилия света в помещении было невыносимо душно и жарко. Казалось, если зажечь спичку, все мгновенно вспыхнет, взорвется, но шахматистам всегда темно, даже если будут сиять «сто сорок солнц» одновременно.

Ирина играла на выигрыш. Её цепкий взгляд, казалось, был прикован только к шахматным фигурам, и она совершенно не обращала внимания ни на прохаживающегося мимо сапожного мецената, ни на противника. Закусив нижнюю губу, склонившись над доской, она лихорадочно искала тот, самый единственный, ход, который принесёт победу.