Александр Фарсов - Бродяга, Плутовка и Аристократ. Да будет единство!

«Жизнь есть вечное движение. И всё неизбежно меняется, в том числе и человек. Чем старше он становится, чем больше он переживает событий, тем мрачнее в его глазах становится мир. И главное, чтобы в этом новом для себя мире, он не видел красок, не видел черного и белого цветов. Все краски – это ложь, рожденная возрастом, даже периферийный серый – ложь», – Откровение человеческое от Григория.

Зима 219-ый года со дня открытия пара Земли.

Минуло три года с катастрофы из Пустоши, унёсшей жизни сотен людей, но государство оправилось и продолжило свой ход. В Артее наконец выпал первый снег, что означало празднование зимней жатвы. Аристократы по обыкновению собрались на балу, который совместно организовали семьи Кол Галландов и Бен Кильмани. Гости веселились, пили, танцевали и играли в детские игры на потеху друг дружке. Особенно было забавно смотреть на Шарлотту, игравшей в догонялки с Марком – сыном Фарля и Элизабет. Мать Марка с опаской смотрела, как того заносит на поворотах возле стола с закусками. Но больше её пугала сама Лотти, которая неуклюже передвигалась в розовом платье с широкой юбкой на каблуках. В какой-то момент она доигралась и всё-таки навернулась прямо на стойку с шампанским. Правда, её вовремя поймала Натали.

– Ох, Шарлотта, будь аккуратнее, я тебя прошу. Я столько мучилась, подбирая тебе наряд, а ты готова его испортить.

– Прости-и, – виновато пробубнила она. – Просто Марк так хотел играть…

– Натали, права, – сказал Эдмунд. – Ты должна быть более осмотрительной. Хоть я и понимаю, что… Эй, ты чего!?, – внезапно воскликнул.

– Дядя Эд, покатай меня! – пролепетал Марк детским голосом.

– Ладно-ладно, только отпусти штанину, Марк, а то ведь оболью случайно, – улыбаясь, ответил он.

Тут Григорий взял мальчишку на руки. За три года он ни капли не изменился, разве что стал старше. Его черты лица приняли более зрелый вид, и легкая щетина внушала чувство, что перед тобой уже отнюдь не подросток. Он окреп в теле, его плечи и руки тоже увеличились в размерах.

– Марк малыш, не приставай ко взрослым, – заговорил он. – Вон беги к маме, она приготовила для тебя кое-что вкусненькое, – ребенок тут же понесся в сторону Эли. – Дети, что с них взять. Вы то, когда планируете уже, – сказал, посмотрев на Лотти с Эдмундом.

Они оба покраснели, как помидоры.

– Это не твоё дело, понял?! – выпалила Лотти, показав язык и спрятавшись за Эдмундом.

Эдмунд лишь нервно посмеялся и отклонился потанцевать с пассией. Эти двое познакомились почти три года назад и прониклись друг другом. С тех пор их отношения развивались, но не дошли до этого уровня, о котором думал Григорий.

– Сладкая парочка, не так ли? – заявила Натали. – Чего они только ждут?

Она облокотилась о плечо Гриши и тяжело вздохнула.

– Уверен, это всё Шарлотта. Она глава партии Рестеда как никак, и просто не может себе позволить выйти замуж за аристократа. Уж очень упертая в таких вопросах.

– Бубнишь, как старый дед, – нежно произнесла Нат. – Пойдём лучше потанцуем.

Она увела его на середину зала, закружив в танце. Их руки сплелись, показав всем безымянные пальцы с нанесенным узором.

– А он всегда бубнит, Нат, – встряла Лотти, танцуя подле. – Ты разве не привыкла уже?

– А в детстве было также? – поинтересовалась она.

– Хуже, – отрезала Шарлотта. – Он умничал и занудствовал без умолку.

– Нет, с меня хватит! – вскипятился Гриша, закатив глаза. – Лучшие подружки блин… Эдмунд, я танцую в правый угол, ты в левый.

Тот уверенно кивнул и развел пары. Уже почти три года прошло, как Григорий и Натали скрепили себя узами брака. Это было очевидным решением. Гриша был единственным достойным приемником семьи Кол Галланд, но нужно было соблюдать кровную преемственность следующих потомков, поэтому спутницей жизни стала Натали. Но в любом случае Григорий сам оказался инициатором брака. Симон остался главой семьи, но вскоре намеревался передать полномочия сыну, как то сделал Пьер. Тот, в свою очередь, сейчас почует на пенсии. Кол Галланд-старший стоял в дали от суеты, наслаждаясь одиночеством и напитками. Как бы Ракшаса не уговаривала его потанцевать, он отнекивался, поэтому дама пошла искать себе кавалера самостоятельно. Прямо напротив Симона мило беседовали Роза и Павел – один из партии Рестеда (уже реформаторского собрания теистов-демократов), занимающий пост главы Артеевского отделения. Павел был высоким мужчиной средних лет, пострадавшим во время катастрофы в Новом Коме. Там он потерял левую руку и повредил ногу, теперь ему приходилось ходить, опираясь на трость. Его вид был куда скромнее, нежели у аристократов, но не менее привлекателен.