Дарья Дятлова - Босс, выбираю своего малыша

Держась за стену, еле доковыляла до лифта, кушать хочется просто сил нет терпеть. Здесь в роддоме столовая на первом этаже.

Слышу открывается, спускающийся с верхних этажей, лифт. Быстро заскакиваю в открытые двери, нажимаю первый этаж и, прикрыв от бессилия глаза, прижимаюсь к стене лифта…кушать…кушать…кушать…после родов очень хочется кушать…кабина лифта устремляется вниз…

– Наташа?! – от звука этого голоса слабеют колени…у меня что уже слуховые галлюцинации…

Распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с мужчиной, которого когда-то любила больше жизни, который до сих пор снится мне ночами…моя любовь…моя боль…моя ахиллесова пята…мой бывший босс…

От ответа меня спасают открывающиеся двери лифта, протискиваюсь в узкую расщелину, расталкиваю людей и несусь по коридору, откуда только силы берутся…

Залетаю в женский туалет, закрываю дверь на щеколду и меня начинает трясти крупная дрожь.

Что он здесь делает? Узнал, что я сегодня родила??? Но откуда? Об этом знает очень узкий круг людей, совершенно не связанный с моим бывшим боссом.

Подойдя к раковине, облокачиваюсь на неё и смотрю на себя в большое зеркало.

Боже, на кого я похожа? На голове воронье гнездо, чёлка мокрая от пота и прилипла ко лбу.

Халат обтягивал меня, как вторая кожа, а из распахнутого выреза почти вываливались, налитые молоком, груди…ну и видок…не зря у Антона был такой удивлённый вид, у него челюсть просто упала до пола…и у меня, кстати, тоже.

Что он забыл в роддоме? Это последнее место, где я могла бы его увидеть и не удивиться. Мой бывший босс, а по совместительству мой бывший возлюбленный, терпеть не может детей, он их просто ненавидит…

– У меня никогда не будет детей, – всегда говорил он. – Вечно орут, вечно канючат, командуют родителями, строят их, как хотят. Меня это просто бесит…Чтобы какой-то сопляк вил из меня верёвки? Да никогда!

Это он говорил всегда и везде, если там, куда мы ходили, были дети… Кто-то из друзей на него обижался, кто-то смеялся.

– Ну-ну, посмотрим, когда свои родятся, как ты будешь попочку им целовать, да путачок нюхать и тащиться от этого.

– Ни за что! – Антон действительно так думал, и переубедить его было невозможно.

Когда у нас начались очень тесные отношения, мне сразу был выдвинут ультиматум.

– Наталья, я тебя сразу предупреждаю, я терпеть не могу детей, ни своих, ни чужих…поэтому противозачаточные я буду выдавать тебе сам каждый день, чтобы ты не забыла их выпить, – это было чудовищное требование, но я так влюбилась в этого потрясающего мужчину, что согласна была есть с его рук даже эти чёртовы таблетки. – Если я вдруг узнаю, что ты пытаешься меня обмануть и залететь от меня, я сразу прекращу с тобой всякие отношения, понятно?

Это, конечно, слышать было унизительно, но глупое сердце было согласно на всё, только бы быть рядом, быть любимой им…я дура, да?

Но я ничего не могла с собой поделать, долго сопротивлялась его магнетизму, его заигрываниям, его ухаживаниям…но Антон меня добил своей харизмой, своим умопомрачительным телом, своим этим кобелинным взглядом зелёных глаз, опушённых коровьими длинными ресницами.

Я согласилась на эти условия, и началась для меня такая насыщенная, красивая жизнь, полная любви и обожания, полная страстных ночей и не менее страстных дней, что я совсем забыла об этом смехотворном пунктике насчёт детей. Я думала, что это просто временное помешательство со стороны Антона…ну кто не хочет своих детей?

Простояв в женском туалете минут пятнадцать, решаю выбираться из своего укрытия. Я отпросилась у соседок на десять минут, только дойти до столовой, взять себе обед и вернуться…а что, если доченька проснулась? А что, если плачет?

Выглянув в коридор и убедившись, что погони за мной нет, крадучись, пробираюсь на третий этаж к своей палате.

– Что-то ты долго, мы уже начали волноваться не сбежала ли ты, бросив ребёнка, – Женщины с беспокойством смотрели на меня. – А где твой обед?