Владимир Колычев - Босс в законе

Ночь, ветер еще не теплый, но уже весенний. Он нес с собой аромат раскрывающихся почек в них и далекое дыхание лета, а земля все еще оставалась по-зимнему холодной. На душе постыло. Вроде бы и пришло время пробуждаться от спячки, но такого настроения у Алексея почему-то не было.

Нормальные люди спят сейчас в своих квартирах, а тут стой на холодном ветру, жди, когда кому-то приспичит куда-то съездить, тогда позвонят или по приложению вызовут. Может, случайный прохожий свернет с тротуара и махнет рукой, подзывая извозчика.

Алексей рад стараться. Дескать, доставлю туда, куда прикажете. Нет, он, конечно, лебезить перед клиентом не станет, но услуги свои предложит. И завтра будет рад, и послезавтра.

Жизнь идет, настоящих денег у него нет и никогда не будет. А он о своем доме у реки мечтает, построенном из крымского ракушечника или дагестанского камня. Можно и просто из кирпича, но с балюстрадой из натурального песчаника. Но ведь не будет уже ничего, сорок четыре года за плечами, перспектив нет и не предвидится. Алексей Скалочников не жил, а существовал, поэтому тоска не уходила из его души.

– А вот еще анекдот. Стоит новый русский в Третьяковке, смотрит на картину, репу чешет…

Зато Ваня – сама бодрость. Двадцать два года парню, квартиры нет, машину арендует, гол как сокол, зато жениться собирается. Алексей отговаривал его от этого ярма на шею, но бесполезно. Ваня же временно в таксистах, завтра ему непременно позвонят из Кремля и предложат чудесную должность в районной администрации с окладом в полмиллиона. Он, конечно, вслух не говорил о таких перспективах, но верил в них, поэтому постоянно был бодр, весел и анекдоты травил без устали.

Они стояли возле своих машин. Даже под гнетом депрессивных мыслей Скалочников не мог отказать себе в свежем весеннем воздухе.

– А на картине мужик в лохмотьях. «Ничего себе, такой оборванец, а портрет свой у самого Сурикова заказал!»

– Тупой был этот новый русский, да? – осведомился Скалочников и скривился.

– Тупой, – подтвердил Ваня этот непреложный факт.

– А бабки имел.

Тут из темноты на свет вышла девушка с распущенными волосами, в коротком платье под пальто нараспашку. Красивая, светловолосая, длинноногая, глаза из алмазного фонда, губы из палаты мер и весов, грудь из базы первичных эталонов, а в целом – взрыв мозга.

Скалочников прожил жизнь, уже даже считал, что разучился удивляться, и вдруг от изумления открыл рот. А Ваня и вовсе застыл как истукан.

Но девушка смотрела именно на него. Она выбрала Ваню своим водителем, а может, и погорячей чего-то хотела. Парень он видный, а эта барышня была заметно подшофе. Походка у нее красивая, от бедра, но нетвердая.

– Мне на Краснознаменную! – Язык у красавицы не заплетался, но слушался плохо, и это чувствовалось.

Да, тяжелый язык, зато звучание голоса легкое, волнующее, чертовски приятное.

Скалочников глянул на Ваню, выступил вперед и заявил:

– Поехали!

Не важно, кого выбирает клиент, главное, кто первый в очереди. А он подъехал раньше.

– На Краснознаменную? – Девушка с сомнением глянула на него.

Ваня молодой и стройный. Скалочников со своим двойным подбородком и вислым пузом проигрывал ему по всем статьям.

– Да хоть в светлое будущее! – заявил он, открыл переднюю пассажирскую дверцу, обошел машину и сел за руль.

Но девушка отворила заднюю дверцу.