Ани Закари - Босиком по заснеженному мху
Глава I
«Озерки»
Если ты думаешь, что судьба одинаково улыбается всем, то ты ошибаешься. Не веришь, тогда испытай на себе всю боль каждой частицей.
Я открыл глаза в пятом часу. На рассвете. С зажатым одеялом в кулаках. Снова душил приступ, который сопровождал ужасный кошмар… Или же, наоборот, кошмар сопровождал его.
В комнате мрак, темным пятном над головой свисала запыленная люстра, тонкой струей стекал пот, обтекая изгибы носа.
В отрезвляющем затуманенные мысли сне, рыжая рыбка плавала в черной мраморной раковине, наполненной мутной водой. Она была похожа на девчушку в огненно-красном платье, кружащуюся в зеленоватой дымке. Это все я видел в коридоре поезда, стремящегося во тьму. Вдоль теряющихся вдали железнодорожных путей мелькали лишь скорчившиеся деревья. Влажный плотный туман тянулся по рельсам, обгоняя поезд. Словно дым, влекущий на север, а вокруг мрак – скрестился фиолетовый с черным.
Резко сел, весь в холодном поту….
Cпина, как натянутая струна. Положил две таблетки под язык, нащупав пузырек, под подушкой. Загрудинная боль спустя полчаса утихла. Лишь бы не пришлось к врачу. Побольше свежего воздуха, побольше…
В страхе обхватил голову руками и убрал влажные волосы назад, расширив глаза, кинул взор на стены спальни, которые сжимали.
На работу сегодня не пойду, еле поднялся. В прихожей, по-прежнему, стояли аккуратно упакованные в пакеты новые вещи, которые купила и отправила мама, сообщив, что сама вернется из-за границы послезавтра. А брат приехал вчера, в родовой особняк своего покойного отца, он уже заселился.
Не видел мать с похорон папы, лишь раз, в аэропорту. Мне было двадцать один. У нее пересадка. Она позвонила, и я, примчался. Как умалишенный, с одышкой, прижимая руку к сердцу, боясь, что оно выскочит от эмоций и моего состояния. Так хотел обнять и рассказать все, но…
Но и эта встреча была мимолетной… Оставшиеся десять лет я тешил себя надеждой, что мама позвонит и сообщит: я вернулась, навсегда!
Прошло десять лет, но увы..
Обдав лицо прохладной водой, зачесав назад темные густые волосы, приступил к разбору вещей.
Примерил новый костюм темно-серого цвета из вельвета, на нем и остановился, белая рубашка, не привык к таким тканям. Последний раз надевал костюм на выпускной в школе, и то, взятый напрокат, он был естественно великоват, так как из-за врожденного порока сердца, мой вес не соответствовал росту в сто восемьдесят два сантиметра. Постоянная бледность и синеватость губ. Кожа просвечивала сосуды.
Пальто цвета песка, которое купила мама я не надел. Рука потянулась к моему старому и любимому, цвета мокрого асфальта, и обув новые замшевые ботинки, прихватил на всякий шарф.
До приезда матери решил прогуляться в парке их cтаринного района, так сказать, ознакомиться с местностью. В Озерках был пару раз проездом по работе и ни разу в гостях у матери и первого отчима. Привык к нашим суетливым Южным Липкам, с простыми душевными людьми, старыми кирпичными многоэтажками.
В семь доехал на такси в центральный парк «Озерки». Ненавижу леса и деревни, парки – терпимо! Одна только мысль, что умирать меня отправят в санаторий на окраине деревушки, бросает в дрожь. Не могу без суеты…
С интересом всматривался на людей, идущих навстречу и навязчиво рассматривающих мой безупречный внешний вид, чувствуя себя важным, особенным. На минуту задумался, как же легко дорогая и подобранная по размеру одежда может открыть человеку любую дверь в мире, и сколько же таких миров остаются за закрытыми дверями нищеты. Ты прост, не интересен, ты – никто.
Здесь много деревьев и свежий воздух, самое то, для моего здоровья. Прогуляюсь подольше, дабы прибавить бледному лицу румянца, почему бы и нет. Еще и осень на носу…
Оранжевое пятно полусонного солнца, ленно подглядывало из-за блеклых облаков. Деревья, словно ржавые цепи растянулись вдоль парка. Влажный туман, сырость и запах затхлых забродивших листьев рябины и клена, слегка пьянил.