Рэй Брэдбери - Большой пожар

* * *

В то утро, когда разразился этот большой пожар, никто из домашних не смог потушить его. Вся в огне оказалась Марианна, мамина племянница, оставленная на житье у нас на время, пока ее родители были в Европе. Так что никому не удалось разбить маленькое окошко в красном ящике в углу, повернуть задвижку, чтобы вытащить шланг и вызвать пожарных в касках. Горя ярким пламенем, словно воспламенившийся целлофан, Марианна спустилась к завтраку, с громким рыданием или стоном плюхнулась за стол и едва ли проглотила хотя бы крошку.

В комнате стало слишком жарко, и отец с матерью вышли из-за стола.

– Доброе утро, Марианна.

– Что? – недоуменно посмотрела на всех присутствовавших Марианна и пробормотала: – О, доброе утро.

– Хорошо ли ты спала сегодня, Марианна?

Но им было известно, что она не спала совсем. Мама передала стакан воды Марианне, чтобы она выпила, но все боялись, что вода испарится в ее руке. Со своего председательского места за столом бабушка вглядывалась в воспаленные глаза Марианны.

– Ты больна, но это не инфекция, – сказала она. – Ни в какой микроскоп никто не обнаружит никаких микробов у тебя.

– Что? – отозвалась Марианна.

– Любовь – крестная мать глупости, – беспристрастно заявил отец.

– Она еще придет в себя, – сказала мама. – Девушки, когда они влюблены, только кажутся глупыми, потому что они ничего в это время не слышат.

– Нарушаются полукружные каналы в среднем ухе, – сказал отец. – От этого многие девушки падают в объятия парней. Уж я-то знаю. Меня однажды чуть не до смерти придавила одна такая падающая женщина, и позвольте мне сказать…

– Помолчи, – нахмурилась мама, глядя на Марианну.

– Да она не слышит, о чем мы тут говорим, она сейчас в столбняке.

– Сегодня утром он заедет за ней и заберет с собой, – прошептала мать отцу, будто Марианны и не было вовсе в комнате. – Они собираются покататься на его развалюхе.

Отец вытер салфеткой рот.

– А наша дочь была такой же, мама? – поинтересовался он. – Она вышла замуж и уехала так давно, что я все забыл уже. Но насколько помню, она не была такой дурой. Никогда не узнаешь, как это девчонка в какой-то миг становится вдруг рысью. На этом мужчина и попадается. Он говорит себе: «О, какая прелестная глупышка, она любит меня, женюсь-ка я на ней». И он женится на ней, но однажды утром просыпается и – куда девалась ее мечтательность, а умишко вернулось к ней, голенькое, и уже развесило свое нижнее белье по всему дому. Мужчина то и дело попадает в их тенета. Он начинает чувствовать себя будто на небольшом, пустынном острове, один в своей небольшой комнате, в центре Вселенной, где медовые соты неожиданно превратились в медвежью западню, где вместо бывшей бабочки поселилась оса. У него мгновенно появляется хобби – коллекционирование марок, встречи с друзьями или…

– Ты все говоришь и говоришь, – закричала на него мать. – Марианна, расскажи нам об этом молодом человеке. Как его зовут, например? Это был Исак Ван Пелт?

– Что? О… да, Исак.

Марианна всю ночь ворочалась с боку на бок в своей постели, то хватаясь за томик стихов и прочитывая безумные строки, то лежа пластом на спине, то переворачиваясь на живот и любуясь дремлющим в лунном свете ландшафтом. Всю ночь аромат жасмина наполнял комнату, и необычная для ранней весны жара (термометр показывал пятьдесят пять градусов по Фаренгейту) не давала ей уснуть. Если бы кто-нибудь заглянул к ней сквозь замочную скважину, то решил бы, что она похожа на умирающего мотылька.

Конец ознакомительного фрагмента.

Следующая страница