Геннадий Унрайн - Большие Игры. Часть первая « Престол Старгии»

Поединок

Вторая труба протрубила, арена наполнилась таким невообразимым шумом, что, казалось, перепонки вот-вот лопнут. Кругом стоял жуткий гвалт, это неистовствовала толпа. В предвкушении кровавого зрелища мужчины кричали во всё горло, подбадривая своих фаворитов, а женщины так просто визжали в исступлении – таков был накал.

Когда с одной стороны арены появился могучий лорд Волк, закованный в броню, с огромным топором и цепной тройной булавой верхом на трёхтонном боевом носороге, зрители на мгновение стихли, но потом взорвались, раскаты весеннего грома не смогли бы заглушить крик толпы. Но это был не апогей! Стоило с другой стороны арены появиться Арфу, великому и непобедимому стражу трона, как и без того зашкаливающий шум усилился практически вдвое. Одетый в лёгкие светящиеся доспехи, он величаво восседал на своём ящере, поигрывая двусторонним копьём. Лицо его было открыто, пепельные волосы развевались на теплом весеннем ветерке. Оба воина, доехав до центра арены, развернулись в сторону королевского трона, на котором восседал юноша лет шеснадцати с бледным, резонирующим с пурпурным одеянием лицом. Он нервно махнул рукой на их почтительные поклоны.

Крики толпы стихли, и раздался мощный бас лорда Волка

– Я, лорд Волк, двоюродный брат покойного короля Барка, заявляю свои права на престол великого государства Старгии, так как принц Федрик слишком юн, и готов подтвердить это в честном поединке.

– Есть ли кто-нибудь, кто может принять вызов лорда? – голос принца дрожал, хоть Федрик и знал все, что последует за его словами. – Или лорд Волк будет сражаться с несовершеннолетним!

– Я, Арфу, страж трона, назначенный попечительским советом принца Федрика, принимаю вызов лорда Волка.

Все формальности были соблюдены. Противники отправились на исходные позиции, а воздух снова сотрясали крики толпы.

Звук третьей трубы возвестил начало поединка. Соперники, надев шлемы и опустив забрала, помчались друг на друга. Огромный носорог лорда несся вперед, поднимая такие облака пыли, что его самого почти не было видно. Ящер Арфу мчался с не меньшей скоростью, но движения его были так мягки, что, казалось, будто он совсем не касается земли. Когда они оба достигли центра арены, толпа дружно охнула: острый рог величиной в метр прошёл в опасной близости от Арфу. Федрик зажмурился. В следующее мгновенье ящер с большой силой ударил хвостом по боку носорога, и тот, не справившись со своим весом, упал, выбросив лорда из седла. Страж изящно спрыгнул на землю, а лорд тяжело поднялся, опираясь на свой топор. В это время слуги уже уводили боевых зверей с арены.

Но бой ещё не был закончен, лорд высоко поднял топор и, прошептав какое-то заклинание, бросил его в противника. Топор пролетел немного и стал разделяться надвое – в итоге стражу пришлось увёртываться от двух одинаково огромных топоров, что в принципе у него получилось, правда, он при этом прозевал удар цепной булавы и за это был повержен на песок арены.

Но особого преимущества лорду Волку это не дало, Арфу при падении кувыркнулся через плечо и поднялся с пригоршней песка, которую он подбросил в воздух и дунул в сторону лорда, песчинки стали раздуваться и увеличиваться в размерах, и спустя долю секунды на лорда ринулся рой озлобленных ос. Это немного развеселило толпу: смешно смотреть, как закованный в броню рыцарь отмахивается от жалящих насекомых. Страж тем временем воткнул свою пику в песок, сложил руки на груди и произнёс заклинание. Мощный сгусток энергии образовался в центре арены, движение рук стража освободило его, сильный порыв ветра сдул с арены и ос, и донимаемого ими лорда. Народ ликовал, а загудевшие трубы обозначили окончание боя.

Регент

Тронный зал королевства Старгии знавал многое: часто в его стенах гремели споры и раскатывался хмельной смех пирушек, завораживали своей элегантностью светские приёмы, и кружили юные умы легкомысленные балы. Часто вздыхали плиты под ногами великих королей из династии Таду, но сегодня был особенный день – в первый раз по этим плитам шёл несовершеннолетний король, мальчик, на чью голову возложили всю тяжесть королевской короны.