Ирина Степанькова - Блинчик

Капитан, Блинчик Юрий Иванович, сидел в своём кабинете, умирая от скуки. Одно развлечение мух считать. А какие были планы. Ещё в школе милиции он представлял себя генералом. Вот уже тридцать пять, а он только капитан. Это всё из-за фамилии. Даже Блинов лучше, чем Блинчик. Имя звучное – Юрий. А вот фамилия подкачала. Родная жена отказалась брать его фамилию и детям не дала. Он – Блинчик, а они Соколовы. Обидно. Как же продолжение рода? Смешно. Рода Блинчиков. С этим положением он уже смирился, а вот славы хотелось по-прежнему. Раскроет сложное дело и все скажут: «Браво, Блинчик. Ты гений, Блинчик. Ты настоящий сыщик, Блинчик». Красиво всё, кроме Блинчика». Юрий был участковым. В его хозяйство входило несколько деревень. Каждый день после обеда он объезжал их на своём стареньком мотоцикле. Была и машина. Но на ней он ездил только в город. Для деревенских дорог она мало подходила. Молодёжи в деревнях осталось мало. Школу закончат и быстрее в город. Думают, что там им всё принесут на блюдечке. Вот и остаётся в деревнях только средневозрастное население и старики. Одни потихоньку гонят самогонку. А другие пьют. Какие уж тут великие дела? Раздумья прервал грохот в коридоре.

Дверь резко открылась. Влетела жена Марина. Слегка располневшая, но ещё не потерявшая былой красоты женщина. В летнем лёгком платье и с полотенцем в руках.

– Я его на обед жду, а он сидит и мух считает, – с порога начала кричать она.

«Мысли мои угадала, что ли? Дожился!» – подумал Блинчик, усмехнувшись.

– Ты ещё и хихикаешь? – совсем взбеленилась она, замахиваясь на него полотенцем.

– Не шуми, родная! Чего разошлась? Так весь аппетит отобьёшь, – возмутился он, пытаясь увернуться от ударов по мягкому месту.

– Где аппетит, а где жо***, – рассмеялась жена, опускаясь на стул, – убирай свои бумаги и пошли.

– Иду, иду. Кормилица моя, – согласился он, поймав её в охапку.

Смеясь и подтрунивая, друг над другом, пришли домой.

– Ну вот, борщ уже остыл, – огорчилась Марина.

– Погрей, а я пока умоюсь. Душно сегодня. Наверное, будет дождь, – обратился он к жене, – надо сено сложить, чтоб не намокло.

– Вот и сложи. Всё равно сидишь без дела, – упрекнула она.

– Разве плохо, что у нас всё спокойно. Никто не дерётся, не куролесит. Пьют немного. Так кто сейчас не пьёт. А раз порядок, значит хороший участковый, – похвалил он сам себя.

– Что ж такому хорошему зарплату не добавят и звание повыше не дадут, – подколола Марина.

– Начальству видней. Тебе, что мало? И дом, и в доме всё есть, и хозяйство и машина. Дети сыты и одеты. Живи и радуйся, – возмутился он.

– Радуюсь. Только скучно живём. Ни разу даже на море не съездили, – не унималась женщина.

– Какие наши годы. Ещё успеем. У нас тут своё море. Дети вон целый день на озере пропадают. Загорели до черноты. И пляж, и рыбалка и воздух свежий. А на твоём море тысяча людей в одном месте. Не протолкнуться.

Разве это отдых, – стал рассуждать Юрий.

– Может ты и прав, но хочется чего-то нового. Ладно. Садись, ешь. А то опять остынет, – вздохнула Марина.

Только он взялся за второе, как в дом зашла тёща, Галина Матвеевна. Высокая статная женщина.

– Ну, привет, доча. За что ты его только кормишь? Вон уже, какой курдюк наел. Скоро в дверь не пролезет, – напала она на зятя.

– И вам здрасте, мама! Что уже случилось? Неужели по любимому зятю соскучились? – съехидничал он.

– Ты что должен делать? Народ защищать! А ты брюхо набиваешь. У нас тут чупакабра завелась, а полиция не чешется. У Нюрки за ночь трёх кур задавила. Ещё и до наших доберётся, – не успокаивалась тёша.

– Какая чупакабра? Небось, лиса походила или хорёк. Придумают тоже. Лишь бы языки почесать, – возмутился Юрий.

– Тебе пистолет зачем дали? Ночью пойдём в засаду. Чупакабру ловить. И не думай увиливать, – подвела итог Галина Матвеевна.

– Больше ничего не придумали? Пусть Нюрка идёт к Фёдору. Он охотник, силок поставит на вашу чупакабру. А я ночью спать привык, – отказался Блинчик.