Владимир Мисечко - Битва Света и Тьмы. Хозяйка Медной горы

Подземелье Кансыз-хана: Легенда о Кровавом Клинке

В сердце гор, где ветер воет волком,

И скалы помнят древние века,

Лежит проклятое подземелье Кансыз-хана,

Где тьма густа, как кровь у палача.

Когда-то Кансыз-хан, властитель грозный,

Свой меч ковал в огне людских сердец.

Он жаждал власти, славы и богатства,

И не щадил ни старцев, ни младенцев.

Собрав сокровища, награбленные в битвах,

Он вглубь земли укрыл их от врагов.

И вход замуровал, проклятием скрепив,

Чтоб ни один живой не вышел из оков.

Легенда гласит, что в лабиринтах мрачных,

Блуждают души тех, кто пал от рук хана.

И каждый шаг там эхом отзывается,

Напоминая о злодействах Кансыз-хана.

Там стражи каменные, оживлённые колдовством,

Хранят покой хозяина и его казну.

И змеи ядовитые, с глазами как рубины,

Плетут свои смертельные узоры в тишину.

Но главное сокровище подземелья –

Не золото, не жемчуг, не алмаз.

А Кровавый Клинок, пропитанный страданием,

Что Кансыз-хан держал в последний час.

Говорят, кто Кровавый Клинок возьмёт,

Тот обретёт немыслимую силу.

Но вместе с ней – проклятие Кансыз-хана,

Что будет гнать до самой могилы.

Искатели приключений, жаждущие наживы,

Не раз пытались в подземелье проникнуть.

Но лишь немногие вернулись, обезумевшие,

Шепча о кошмарах, что им пришлось увидеть.

Так пусть же эта легенда предостережёт,

Тех, кто рискнет потревожить сон хана.

Ведь в подземелье Кансыз-хана нет спасения,

Лишь тьма и смерть, и вечная вина.

***

Солнечная Пиала

В лазурных высях, где рассвет рождается,

Искрится чаша, светом налитая.

Не злато ковано, не камень самоцветный,

А солнечный огонь, навек запечатлённый.

То Пиала Солнца, дар богов небесных,

Хранит в себе тепло, для душ земных полезных.

Когда зима сковала мир в объятьях льда,

И жизнь застыла, словно в вечной тьме тогда,

Богиня Солнца, в колеснице златокрылой,

Спускается на землю, поступью неслышной, милой.

И Пиалу Солнца, над миром поднимает,

И светом живительным всё сущее питает.

Из чаши льётся свет, как мёд янтарный, густой,

Растапливая лед, даря земле покой.

Пробуждаются цветы, и птицы звонко поют,

И в каждом сердце радость, находит свой приют.

Но лишь достойный зрит сиянье Пиалы,

Чья душа чиста, и помыслы светлы.

Кто в сердце носит веру, надежду и любовь,

Тот ощутит прикосновение богов.

И если в час печали, ты в небо посмотришь,

И в сердце искру веры, ты не похоронишь,

То, может быть, увидишь, в лучах заката дня,

Сияние далекое, Солнечной Пиалы.

И помни, путник, в мире бренном этом,

Что свет всегда сильнее, чем тьма кромешная.

И даже в самой тёмной, безнадежной мгле,

Сияет Пиала Солнца, надежду даря тебе.

***

Мияс-су, Мать Родниковых Вод

В тени вековых лесов, где шепчутся древние тайны,

В сердце земли, где дремлет вечная прохлада,

Живёт Мияс-су, Мать Родниковых Вод,

Богиня чистых струй, дарующая жизнь и отраду.

Её волосы – нити серебряного дождя,

Сплетаются в косы, что питают реки и озера.

Глаза её – два сапфира, глубокие и ясные,

В них отражается небо, и шёпот горного эха.

Она ходит босая по мхам изумрудным,

И там, где ступает её легкая нога,

Пробиваются ключи, звенящие хрустально,

Наполняя жаждущую землю влагой живой.

Мияс-су – хранительница родников священных,

Она оберегает их от скверны и забвения.

Её дыхание – туман над утренней долиной,

Её голос – журчание ручья, песня вечного движения.

Когда засуха терзает землю иссохшую,

Когда скот умирает от жажды в пыли,

Молитвы возносят к Мияс-су, Матери Вод,

И она, услышав мольбы, проливает слёзы свои.

Слёзы её – дождь благодатный, спасительный,

Оживляют поля, наполняют колодцы до краёв.

И люди, благодаря Мияс-су за щедрость,

Воспевают её имя в песнях и сказаниях своих.

Так пусть же всегда помнят о Матери Родниковых Вод,

О Мияс-су, дарующей жизнь и процветание.

Пусть берегут её дары, как сокровище бесценное,

Ибо без воды нет жизни, нет будущего, нет надежды.

***

Песнь о Чуди Подземной

В землях, где солнце лишь краешком светит,

Где корни деревьев сплетаются в сети,

Живёт народ древний, народ позабытый,