Мария Фомальгаут - Бесхозные Лондоны
Иллюстратор Мария Владимировна Фомальгаут
© Мария Фомальгаут, 2017
© Мария Владимировна Фомальгаут, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-9600-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Кружинка
Жила-была кружинка.
И не знала она, что ей делать.
– Что мне делать? – спросила она, – что должна делать настоящая кружинка?
Все разводили руками:
– Нет такого слова – кружинка.
– Как это – нет? – обижалась кружинка, – я же есть!
– И вас нет, – говорили ей.
И тогда кружинка плакала.
Но нашелся добрый и умный человек, который сказал ей:
– Кружинка должна снежиться.
– Ура! – закричала кружинка, – я знаю, что мне делать! Я должна снежиться!
Оставалось только выяснить, снежиться – это как.
Пять тактов
– Ну что, Мейерс, задание вам…
– Будет исполнено, сэр.
– Вот это хорошо…
– Да, сэр.
– Человечество в опасности.
– Да, сэр.
Нечто не понимает – почему никого нет, обещали же, договаривались же, звали нечто, нечто так старалось, придумывало вокзал…
А никого нет.
– Вот есть наш мир…
– Да, сэр.
– А есть чужой…
– Да, сэр.
– Ну как бы это сказать… даже не знаю… чужой. Опасный. Мало ли там что…
– Да, сэр.
Нечто вытягивается по координатам, зовет кого-то в пустоте – беззвучно, безмолвно…
…никого нет.
– …уничтожить портал.
– Есть, сэр.
– Вопросы?
– Да, сэр.
– Слушаю.
– А… как уничтожить?
– А бомбардировщики вам что, для красоты или как?
– Слушаюсь, сэр.
– Во время войны здание Оперы сильно пострадало в результате американских бомбежек.
– А зачем они Оперу бомбили?
– Вот-вот, после войны американцам задали тот же самый вопрос. И знаете, что они ответили? Они сказали – а мы бомбили вокзал.
Нечто спрашивает, как его зовут.
Его.
Трехмерного напротив.
А у нечто имени нет. И номера порядкового нет.
Ничего нет.
Поэтому – нечто.
Нечто смотрит напротив, видит мышечные мешки, наполненные кровью, чует электромагнитное поле, понимает:
Трехмерный.
Инь.
Трехмерные, они разные бывают: есть инь, есть янь.
У человека надо спросить имя. Так нечто приучили, видишь трехмерного (мешки, наполненные соленой кровью, пульсирует магнитное поле) – спроси имя.
Нечто спрашивает имя.
Трехмерный отвечает.
Нечто спрашивает, что означает его имя. Так у трехмерных заведено, имя дается по имени какого-нибудь зверя или птицы, или по какой-то работе, или еще как.
Трехмерный рассказывает. Это в честь зверя ему дали имя. Зверь такой с четырьмя ногами, трехмерные ему на спину сядут и едут, а он по земле бежит – тык-тык, тык-тык, тык-тык, а потом визжит – и-и-и-и-и-и-и!
Вот такое у него имя.
Нечто прислушивается.
Приглядывается.
Причувствывается.
Кожаный мешок, наполненный кровью.
Один.
Инь.
И еще один.
Тоже инь.
Трехмерные. Даже отсюда видно – трехмерные, можно не поворачивать глаза, не присматриваться.
Нечто спрашивает имена.
У одного имя коротенькое, а что оно значит? А это значит, что ничего нет. Вот когда один камень – это один, а когда два – это два, а когда нет камней, вот тогда и говорят…
Нечто не понимает, зачем говорить про то, чего нет. Нечто осторожно спрашивает, а сам трехмерный есть, или его тоже нет – трехмерный объясняет, что он есть.
Нечто совсем ничего не понимает.
Ну да ладно.
У трехмерных свои правила.
А у второго имя сложное, оно означает место, где много трехмерных живут.
Трехмерные, они кучей живут.
Может, так теплее, может, еще что.
Нечто говорит:
Вокзал.
Место такое, куда идут, чтобы попасть куда-то далеко-далеко.
Трехмерные достают модели вокзала. Нечто сердится, нечто фыркает, нечто не понимает, мало того, что сами загнали себя в три координаты, еще и вокзал запихали на плоскость, и как его теперь на плоскости понять?
Трехмерные пугаются. Один из них (у которого имя – то, чего нет) берет тончайшую древесину, сворачивает из неё трехмерную модель…
Нечто всё равно сердится.
Но уже не так.
Поменьше.
Нечто прикасается к чему-то уже не живому, но еще не мертвому, шершавому, с шипами, трехмерному, да тут все трехмерное.
Нечто спрашивает имя.
Повторяет за трехмерными: