Александр Волог - Берегиня
© Александр Волог, 2020
ISBN 978-5-4498-6594-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Содержание
Берегиня. Книга стихов
Стихи 1837 года. (Из дневника кавказского офицера)
Травля. Поэма
ОТ АВТОРА
Во втором издании книги «Берегиня» исключена проза и длинные поэмы. Дополнительно включены поэма «Травля» и некоторые стихи того же периода
Берегиня
Берегиня
На заливном лугу,
Среди озёрной стыни,
Живёт на берегу
Богиня-берегиня.
Я знаю, есть она,
Хоть не видал ни разу,
Что бережёт меня
От всяческого сглазу.
И в трудный час иной
К ней сердцем прислонюся.
И летом и зимой
Ей об одном молюсь я:
Сбереги, Берегиня,
От глупой судьбы,
Сбереги от бессилья
Безответной любви,
Сбереги от измены
Неверных друзей,
Сбереги непременно
От нелепых смертей!
Я прошу так немного,
Остальное – смогу.
От всего остального
Я тебя сберегу!
Входите
Слёток
Вспорхнул с ладони серенький птенец
И в тёплом небе потерялся с ветром,
Из трепета берёзовых теней
Умчался в ширь весёлого рассвета.
Какой прозрачный, светло-грустный час!
Звучит прощанья голосочек звонкий…
Так слово удаляется от нас
Небрежным убеганием ребёнка.
Открытоглаз и удивлённо тих
Выходит за калитку жёлтым утром
И покидает нас ребёнок-стих,
Лепечущий свою простую мудрость.
Предназначение
Быть может, пресекая зло,
не только книги сжечь – бумагу?
Костер размахивает флагом…
Всё так смешно, и так светло…
Листов истлевших вороньё.
Ночь. Ожидание мороза.
И честный пепел целлюлозы.
И не на чем писать враньё.
Нужна глухонемая тьма,
бескнижные слепые зимы,
чтоб стало нам необходимо
предназначение письма.
Час чтения
Донна Ночь с доном Ветром пускается в пляс.
Притушила фонарь лунноликая сводня.
Это – там.
А внутри – откровения час
И открытая книга, страница – сегодня.
Пусть прочтутся на ней не сюжет и талант,
А глубинная, лучшая суть человека.
Пусть подскажут, как жить Амадис и Роланд
Тугодумному рыцарю тёмного века.
Еле теплится свечки трусливый огонь,
Неуверенный свет препирается с тенью,
И в дырявой конюшне некормленый конь
Не встревожен высоким своим назначеньем.
Где-то в хламе ржавеет ненайденный меч,
И лопата не ждёт перековки на латы.
И неведомо мысли, ещё не крылатой,
Что таится под спудом, на самом уме.
Из породы словес не блестит серебро…
Но читатель с надеждой страницы листает.
Он пока не в седле. Он всего лишь читает,
Чтобы выяснить – что же такое
добро.
Юрию Полякову
Промеж креветками и пивом,
Средь разговорчивых коллег,
Мы тоже были говорливы
И пировал наш интеллект.
С непринуждённостию танка
Сквозь все проблемы пёр сосед,
И муза, как официантка,
Носила темы для бесед.
Витали во вселенских сферах
Возвышенные голоса,
Как отрицанье будней серых…
А через полтора часа
В земную глушь вернутся трассы,
Как пациенты от врача,
И застоялые пегасы
Начнут копытами стучать,
И Муза сядет у стола
Хозяйкою, а не рабою…
Но тут кончаются слова,
И начинается
работа!
Барометр
Ю. Полякову
Привычная бездумная жара.
Упревшие косцы у речки курят.
В саду мальчишкин голос: «Мне – чура!»
А я уже показываю: «Буря».
Меня костят в напуганных домах.
Кто посмелей – смеётся, балагуря,
И говорит: «Да он сошёл с ума!»
А я упрямо извещаю: «Буря».
Придёт хозяин – раздражён и пьян, —
По мне перстом постукает, нахмурясь,
Со стенки снимет и снесёт в чулан,
Чтобы не видеть предсказанья «Буря».
Я – лишь прибор. Пускай пока чулан.
Меня на показухе не обдурят.
Со мной в связи циклон и ураган,
От них я знаю точно: будет буря.
Придёт холодный фронт в густых громах.
Стемнеет небо, гневно око щуря.
Тяжёлый ветер сотрясёт дома.
На недоверчивых сорвётся буря.
Кто побежит скорей стога прикрыть,
Кто, в дом укрывшись, будет клясть природу…
А я – среди тряпья, тазов, корыт —
Всем предскажу хорошую погоду.
Мы были наблюдательны, писаки
Мы были наблюдательны, писаки,
и совершенно ставили ни в грош
тех, кто не видел, как зимуют раки,
не замечал различности галош.
И наши легкодумные собранья
порою превращались в похвальбу:
– Я видел Облако!… – Я – рот у зданья!
– Я – труп, обросший бородой в гробу!