Георгий Смородинский - Аокигахара

– Вот что у них тут столько дерьма на дорогах?! – возмутился я, вляпавшись в очередную кучу навоза. – Развели, понимаешь, коров…

Нет, ну одно дело, когда ты в сапогах или берцах, и совсем другое – в соломенных сандалиях и по дерьму. Сука! Никакого зла не хватает! Засмотрелся на город, блин…

– Ну, ни один нормальный ёкай в лепеху никогда не наступит, – тут же поддел меня Иоши. – У нас же нюх есть и со зрением полный порядок.

– Ага, поговори еще, умник, – беззлобно парировал я. – Не ты ли утром в той вонючей луже купался?

– Та лужа на перекрестке, по которому прогоняют стада, помогла защитить наш отряд от нежелательного внимания местных ками, и заходил я в нее именно по этой причине.

– Ну да, защитник ты наш, – я вздохнул и перевел взгляд с летящей впереди кошки на Муцу, до которого оставалось не больше двадцати километров пути. – Я уже жалею, что решил отправить лошадей в Хаконэ. Верхом-то в дерьмо не наступишь…

Хаконэ – небольшой городок возле ущелья Тивата. Тот самый, где полгода прожил Ясуо Хояси. Туда, собственно, и лежал сейчас наш путь. Впрочем, мимо Муцу – крупного города клана Ёсида – я тоже пройти не мог. Здесь находился храм Райдена-сама, где служила мать мальчика, который поделился со мной своим телом. Я должен был увидеть ее. Не знал, что скажу, но врать и строить из себя ее сына точно не буду. Вот такие дела…

– Ты все правильно сделал, Таро, – неожиданно поддержала меня идущая за спиной Эйка. – Пешие паломники не такие приметные. А после произошедших в столице событий нам всем лучше бы поберечься. По крайней мере, в ближайшее время. Ёсида ведь еще не выразили поддержки новому Императору, а значит, у нас могут возникнуть проблемы. Думаю, глупо было бы умереть в двадцати ри[1] от Синего Леса.

– Да, – я кивнул и, стряхнув с ноги коровье дерьмо, пошел дальше, внимательно следя за округой.

После памятных событий в Хейанкё прошло уже что-то около месяца.

Объявившаяся в столице Салисэ взяла власть в Империи в свои хрупкие, но очень твердые руки. Горожанам было объявлено о предательстве Воина и его сговоре с Сэтом, в столицы кланов поскакали гонцы. Особенно доставил Акар Аш. Демон появился в воздухе над разрушенным Буши-но Шидо и, ревом поприветствовав Солнцеликую, швырнул к ее ногам тушу мертвого Хара.

Не знаю, сам он придумал этот эпатаж или они как-то договорились с Салисэ, но народ от такого жеста реально выпал в осадок. Как выяснилось, каждая собака тут в курсе того, что Владыка Пепла – самый лютый враг Сэта, и такой жест мог означать только одно: богиня Солнца вернулась и, призвав всех возможных союзников, вступила в войну со своим главным Врагом.

Предатель уничтожен! Асуры отброшены в Кимон, и Светлое Будущее уже разгорается на горизонте. Простым людям больше знать и не нужно.

Реальность же такова, что за прошедшие тысячелетия Владыка Нижнего Мира усилился многократно, и победить его практически невозможно. Даже если все высшие ками поверхности соберутся в один отряд, они, возможно, и смогут остановить грядущее вторжение из Нижнего Мира, но вряд ли нанесут Змею хоть какой-то значимый вред. Потеря двух Темных Князей лишь немного ослабила Сэта, а наверх он не лезет лишь потому, что боится возвращения Рюдзина. На какой-то из страниц Книги Начал говорилось, что, сунувшись на поверхность, Владыка Нижнего Мира разбудит Великого Небесного Дракона и получит по зубам, как и четыре тысячи лет назад. Вот он и гадит из своей Преисподней как может: ищет союзников наверху, уничтожает Синий Лес, отправляет на поверхность Темных Князей.

Просто в легендах говорится, что если Плоть Мира сильно ослабнет, то Великий Дракон уснёт и уже никогда не проснётся. Поэтому Змей и старается, ослабляя эту самую Плоть.

Я не совсем понимаю все эти высшие материи и не знаю, что такое Плоть Мира, но планы Сэта мне понятны. Владыка Нижнего Мира хочет уничтожить своего единственного противника, а потом выползти наверх и надавать тут всем по сусалам, мстя за прошлые поражения.