Дмитрий Гольденберг - Антипоэзия. Стиходелии разных лет
Дизайнер обложки Александр Грохотов
Иллюстратор Rockford Orvin
Иллюстратор Филипп Никаноров
Благодарности:
Ольга Черных
Дмитрий Васильев
Алексей (Al-Ex) Барацков
© Дмитрий Гольденберг, 2022
© Александр Грохотов, дизайн обложки, 2022
© Rockford Orvin, иллюстрации, 2022
© Филипп Никаноров, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-0055-4304-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Книга 1-я. ИЕРОГЛИФ
1989—2004
Из декораций
Лежит луна лимонной коркой.
Осколками стакана – звёзды.
Распахнут мир оконной створкой,
И свет гасить ещё не поздно.
Трамвай, затерянный во мраке,
Колёсами пространство режет.
И полуночный вой собаки
Вливается в трамвайный скрежет.
И падает звезда, сгорая,
И, словно птица, рвётся ветер
Из пыльных декораций рая,
Из городской железной клети.
Шаман
Пой песню,
пока поётся-играется
пророку непроизносимого имени.
Пей плесенью
подёрнутое счастье, из пальца
высосанное, словно из вымени.
Бей в тамтам, вытанцовывая замысловато,
словно солнце в стакане, усиженном мухами,
сомнамбулически перемещайся во времени.
Завывай первобытно, прорывайся фальцетом кастрата,
одержимый шалящими духами,
ты – избранник, надежда племени.
Зацелованный жадными языками
отблесков кострового пламени,
в позе растерянного постового у знамени,
Обнятый неисчислимыми руками,
тянущимися к тебе из океана всемирной памяти
аnd squinting as if awaiting a vicious tsunami
оr maybe some other no less destructive calamity.1
Весна в Вавилоне
Это просто весна.
Вавилон, дай отведать мне снова тумана
Из колодцев дворов и пройти мимо древних камней,
И на звёзды смотреть твои допоздна,
Добавляя своих из пустого кармана.
Дай опять прожигать свои ночи окурком,
В дырках видя тот облик, лишающий сна,
Что берёг, не смыкая очей.
Ну а то, что слетает со стен штукатурка
И за ней не окажется вдруг кирпичей —
Это просто весна.
До звезды
Ветошь ушедших лет.
Фильтры изжёванных сигарет.
Полночь, крадучись, подлая, брысь!
Дверь подсознанья, сезам-отворись.
Жажда сухой воды.
Эти знакомства мне до звезды.
Вести с полей: урожай конопли
Прошлого года мы превзошли.
Белые простыни, чёрная кровь.
Татуированная любовь.
Воспоминания стёрлись до дыр.
Джинсы, тельняшка – славный мундир!
Компромистерия-буфф!
Ясно только, что туман – неизбываем.
Компромисс, быть может, не-избежен,
Но-исхожен, поперёк и вдоль.
.
.
.
Нет времени обрести душевный покой.
Врач прописал мне его дрожащей рукой.
Звёздная соль крупного помола на небе,
На ржаном чёрном хлебе.
.
.
.
Приближаясь к дому, вполголоса пой
Старые гимны ветру, траве и листьям,
Стенам, улицам и площадям
Города прописных истин.
Смех сквозь слёзы
[1]
Человек – заброшенный дом, глаза – выбитые окна.
Рот – как дверь, заколоченная наглухо.
Вокруг – немой пустырь, лужи, битые стёкла.
Крыша, съехавшая набекрень – кепка, сдвинутая на ухо.
Лицо – фасад. По стене катятся слёзы дождя.
Их не спрячешь, не вытрешь насухо, не смахнёшь.
Наверно, так раньше плакали при смерти вождя,
Когда в последний путь на лафете отправлялся вождь.
Крошево штукатурки вперемешку с хаосом
Перекрытий, балок, труб и стропил.
Дом уплывает под воображаемым парусом
По реке улицы, без руля и ветрил.
[2]
Ночь превращается в день,
Свет превращается в тень,
Дом превращается в дым,
Если его поджечь.
Целое состоит из частей,
Органов, нервов, сухожилий, костей.
Капля по капле, точь-в-точь,
Камень заставит течь.
У дочери есть единственный сын,
У нас – единственный Бог.
В руку – вчерашний сон,
Бег дести тысяч ног.
Год исходит на нет,
Вопрос отрицает ответ.
Сколько же зим и лет? —
Туз, дама, валет.
Газ у войны невидим,
Невесом.
Глаз у луны спит седьмым
Сном.
Мор давит мир колесом
Злым.
Ум съела моль – ну и Бог
С ним.
Север – гонит на юг
птиц.
Смотрит зима в зеркала
лиц.
След вогнан, как лом,
в лёд.
Птица убита холодом
влёт.
Смех – кисло кривит
рот,
Стих – жалобный бред —
врёт.
[3]
Испарение человеческого тепла и пота.
Сигареты горение, нервная икота.
Глаза – заряженная двустволка.
Инстинкт охоты, природа волка.